Дмитрий Дорофеев: "Кулижников еще не достиг своего пика"

Константин Полтавец: "Кулижников способен пробежать 500 метров за 33,75"

– Кубок мира переехал с высокогорья Северной Америки на равнинные европейские катки. Чего сейчас стоит ждать от команды?

– Все наши ребята находятся в строю, ведут планомерные тренировки. Другое дело, на первых двух этапах Кубка мира Паша немного подрасплескался, эмоционально ему придется тяжело. К тому же соперники, неудачно начавшие сезон, постараются реабилитироваться. В общем, я жду упорной борьбы.

– В моральном плане тяжело придется, наверное, не только Кулижникову. В Северной Америке было настоящее пиршество мировых рекордов, сейчас уровень результатов пойдет на спад.

– Я согласен с тем, что прежних скоростей уже не будет. Хотя спортсменов, борющихся за ведущие позиции в Кубке мира, это смутить не должно. К тому же следующий этап пройдет на обновленном катке в Херенвене. Атмосфера там просто потрясающая: полные трибуны, духовой оркестр, сумасшедшая поддержка. Все это создает обстановку настоящего праздника, выступать в которой очень приятно.

– Кулижников нынче оказался в эпицентре небывалой для отечественного конькобежного спорта шумихи. Вас это сильно нервирует?

– Совсем не нервирует. Наоборот, мне приятно, что о моем ученике так много говорят. Конькобежный спорт вообще и наша работа в частности оказались в центре всеобщего внимания. Этому же надо только радоваться! Да и Паша переносит повышенный интерес к своей персоне спокойно. Он остается скромным и довольно закрытым человеком, не избалованным славой и высокими гонорарами. На звонки посторонних не отвечает, с внешним миром контактирует через тренеров. Достать его по телефону невозможно, с ним можно пообщаться только при личной встрече. Кулижников четко понимает, что нужно делать, и не распыляется. Просто выполняет свою работу, не обращая внимание на внешние факторы.

Павел КУЛИЖНИКОВ. Фото AFP

– Специалисты и журналисты не жалеют эмоций по поводу двух его мировых рекордов. У вас самого есть ощущение, что вы с учеником совершили настоящий прорыв и вписали свои имена в историю?

– Это вы, журналисты, кричите: дескать, достигнута историческая отметка. Я же оперирую совсем другими понятиями. Сужу о нашей совместной работе по каждому дню, проведенному на льду. Не буду лукавить: приятно, что моему ученику удается реализовывать свой потенциал. Но на этом жизнь не останавливается, нужно идти дальше. Объективно Паша находится еще не в лучшей своей форме. Он сам признавался, что ему приходилось себя подстегивать, эмоционально заводить. Ведь это были первые этапы Кубка мира... На пик формы Кулижников должен выйти к февралю. В это время в Коломне пройдет чемпионат мира на отдельных дистанциях, вот там он и предстанет во всей красе.

– Говорят, если все факторы сойдутся, Кулижников способен пробежать пятьсот метров за 33,75.

– Это теория, которую еще только надлежит воплотить на практике. Мелкие ошибочки у Павла по-прежнему имеются, он сам это чувствует. Если все детали отшлифовать, паззл может сложиться. Только вот загадывать в этом вопросе ничего нельзя, слишком уж много нюансов задействовано. Взять хотя бы качество льда. По большому счету мировые рекорды можно бить только на катках в Солт-Лейк-Сити и Калгари, на высокогорье. Если бы там проходило пять-шесть этапов Кубка мира подряд, такую задачу можно было бы ставить. На быстром льду и при сильной конкуренции Кулижников вышел бы на новые модельные характеристики. Или вопрос актуальной спортивной формы. Например, в прошлом году нас звали в Калгари на коммерческие соревнования – устанавливать мировые рекорды. Хорошие призы, серьезная финансовая поддержка... Но был конец сезона, эмоций уже не оставалось, и мы отказались. И таких нюансов – море.

Кулижников: первый в мире из 34-х!

ЧУВСТВО КОНЬКА – ОТ ТРЕНЕРА,
КООРДИНАЦИЯ – ОТ ПРИРОДЫ

– На разгоне Кулижников сейчас проигрывает соперникам до 0,1 секунды. Я правильно понимаю, что это связано с травмами, которые он перенес летом?

– Скорее с последствиями этих травм. Мы были лимитированы в силовых тренировках, не могла выполнять часть упражнений. Из-за них летняя подготовка была серьезно скорректирована. Ее приходилось менять буквально на ходу. С другой стороны, говорить о разгоне Паши только в связи с травмами неправильно. Зато он, как никто другой, бежит последние 100 метров. Большинство уже начинает подвисать, а он все добавляет. Это вопрос физических особенностей спортсмена и его потенциала, который надо реализовывать. В общем, нужна ежедневная кропотливая работа.

– Металлический штифт, который стоит в плече, ограничивает его движения?

– Нет, ограничения касаются только нюансов подготовки – силовой работы, например. Хотя в отличие от других конькобежцев Павел тренируется со штангой не очень много. Мы делаем акцент на других элементах.

– А каких травм в конькобежном спорте больше: банальных растяжений или переломов, полученных в результате форс-мажорных обстоятельств?

– Если у человека все в порядке с координацией и тренируется он регулярно, травмы случаются редко. Обычно проблемы возникают из-за плохой техники. От неправильной постановки ног могут страдать паховые мышцы или связки, бывают растяжения или даже разрывы. Все остальное – как правило, результат каких-то ЧП в виде столкновений или серьезных падений. В моей практике случались неприятные рассечения: все-таки лезвия в нашем виде спорта острые и довольно длинные. Бывало, попадали коньком в ахилл. Сейчас на эти места надевают специальную защиту, а раньше ее не было.

Павел КУЛИЖНИКОВ. Фото AFP

– Правда, что ваш ученик обладает уникальным чувством конька и льда, которое позволяет ему ловить нужный момент для толчка?

– Эту способность я лично прививал ему очень долго. Подробно разъяснял, как и куда ставить ногу. В общем, это приобретенные знания. Что Пашке дано от природы – так это потрясающая координация. Благодаря ей он мог бы проявить себя в любом виде спорта – в том же футболе, например. Кулижников способен с ходу повторить любое показанное ему движение. Хотя говорить о том, что это уникальная способность, было бы неправильно. Я уже встречал таких мышечно одаренных спортсменов. Они вставали на коньки и сразу ехали. Никто им ничего не объяснял, они все делали правильно на интуитивном уровне. В них это было заложено генетически. Таланты были невероятные, вот только социальная среда их растворила – и на выходе ничего не получилось. Люди прошли все юношеские команды, даже в национальной сборной мелькнули. Били юниорские рекорды – и все, пшик!

– В чем Кулижников превосходит вас самого в 21-летнем возрасте?

– Если говорить о чисто физических данных – он более быстрый и взрывной, чем я. Но дело ведь не только в этом. Двадцать один мне исполнился в 1997 году. Тогда не было ничего – ни катков, ни коньков. Я уже тренировался в сборной страны, но по уровню оснащения мы серьезно отставали. Во всем мире уже появились клапы, мы же с переходом на эти коньки затянули. Долго думали: надо – не надо, в результате серьезно отстали от конкурентов.

Были серьезные проблемы и с техникой бега. Советская школа конькобежного спорта существенно отличалась от североамериканской. Наши ребята по-другому ставили левую ногу, правую, проходили поворот... Мы с тренером Сергеем Клевченей бились над техникой очень долго – пробовали так, и сяк, и иначе. Наконец поняли идею – только очень поздно, когда мне исполнилось 29 лет. Результат появился в одночасье, буквально в течение полугода. Перестал падать, все вдруг начало получаться. Тогда-то я и стал медалистом Олимпийских игр, призером чемпионата мира.

Паше в этом смысле повезло: всю современную информацию он начал получать еще в 16 лет. И не только он – вся наша тренировочная группа, которую мы собирали по крупинкам. Руслан Мурашов и Кирилл Голубев, находящиеся в тени Кулижникова, прогрессируют очень быстрыми темпами. Уже сейчас они способны показать результат на уровне 34,4 – а ведь еще недавно это был рекорд России Дмитрия Лобкова. У нас целая команда, которая растет на глазах. Павел тянет вперед остальных ребят, они – подстегивают его. Польза от этого получается обоюдная.

Кулижников: рекорды назло допингу

НА КАЖДОЙ ТРЕНИРОВКЕ – БОРЬБА

– По мере того, как звезда Кулижникова разгорается все ярче, ваше собственное поведение по отношению к нему меняется?

– В мире нет ничего постоянного, все подвержено изменениям. Перемены могут быть не радикальными, а подспудными, но они все равно происходят. Главное, из чего я исхожу, – взаимное уважение спортсмена и тренера. Когда оно есть, склоки и обиды, даже если вдруг они и возникнут, надолго не задержатся. А вот коли собственные амбиции начинают доминировать – дело плохо. Сейчас мы, как семья, все проблемы решаются в рабочем порядке. И пока особых трудностей не возникает.

– Тем не менее внутренний порядок в команде ужесточился. Журналисты просто так позвонить спортсменам уже не могут, да и самим конькобежцам активно пользоваться социальными сетями больше не разрешается.

– Насколько я знаю, речь идет о рекомендации, а не о запрете. Наложить вето на такие вещи невозможно. У всех представителей сборной подписаны с Министерством спорта контракты, в которых четко оговорены правила поведения. Они обязательны для выполнения. Все остальное может рассматриваться только на уровне рекомендаций. Общение с журналистами относится к внутренним правилам команды и регулируется определенными договоренностями. Я же с вами общаюсь, правда? Вы обратились с просьбой об интервью – и никаких проблем нет. Приказать спортсменам, с кем разговаривать, а с кем – нет, тренеры не могут. А вот рекомендовать, думаю, вполне вправе.

– Вы часто рассказываете подопечным о собственном опыте выступлений на крупных соревнованиях?

– В этом заключается один из воспитательных аспектов педагогики. Донести конкретные вещи общими словами сложно, личный пример действует более эффективно. Расскажи спортсмену конкретный случай, и он увидит в нем самого себя. Только тогда вам поверят безоговорочно, до последнего слова. У нас каждый день идет борьба – с результатами, тяжестью тренировок, собственным настроением, нежеланием выполнять какие-то требования. Вот тут и требуется мотивация со стороны наставника. Но просто на уровне "давай, давай!" она не работает. Нужны адресные примеры. О своем выступлении на Олимпиаде в Турине я рассказывал, еще когда Павлу было 16. Мы закрывались в комнате с ним и другими ребятами, и я говорил, говорил... Два, три часа – сколько нужно. А как иначе? Без примеров, без мощных стимулов в спорте невозможно. Если у спортсменов нет ориентира, они просто не смогут идти вперед. И никогда не поверят тебе – поколение нынче сложное.

– В чем именно сложное?

– Сегодняшние спортсмены сильно отличаются от нас, они совсем другие. И стимулы сейчас совершенно иные – активно работает коммерческая составляющая, все хотят обеспечить себя. Ребята же все видят – сколько зарабатывают в футболе, хоккее. Рекорды они бьют не только из-за стремления к самосовершенствованию, но и ради заработка. Я говорю об этом не осуждающе, просто комментирую факт. А почему, собственно, нет? Финансовая составляющая тоже имеет большое значение; важно только, чтобы она не опережала творческие стимулы. За конфетку сейчас уже никто не бегает. Я тоже в свое время хотел заработать. Да только тогда у нас не было ни условий, ни результатов.

Павел КУЛИЖНИКОВ. Фото REUTERS

КАЛЕНДАРЬ ЭТАПА КУБКА МИРА В ИНЦЕЛЕ