«Николай Хабибулин: «Жалею, что не поехал на Олимпиаду в Нагано. Надо было за страну отыграть»

Олимпийский чемпион и обладатель Кубка Стэнли Николай Хабибулин всегда считался очень закрытым человеком, особенно для СМИ. Однако в этом году он неожиданно раскрылся с новой стороны: открыл свой YouTube-канал, на котором провел уже больше десятка эфиров со звездами российского хоккея прошлого и настоящего — в их числе Илья Ковальчук, Андрей Василевский, Сергей Гончар, Евгений Набоков. Об этом, а также о лучшем матче в карьере Хабибулина в сборной России, его неучастии в Олимпиаде-1998 и онлайн-школе для вратарей — в первой части большого интервью знаменитого голкипера.

Сборная, место в истории

— В чем была истинная причина того, что с 1996 по 2002 годы вы не приезжали играть в сборную России?

— Мне не нравилось, как строился процесс работы в ФХР. Я тогда еще был молодой, но разговаривал со своими старшими товарищами и узнавал, как все происходило, как отмываются и воруются деньги. После этого желание играть пропадало. Теперь думаю, что на Олимпиаду-1998 в Нагано надо было поехать, несмотря ни на что. Этот тот момент, о котором жалею. Все-таки Олимпиада. И за страну отыграть надо. Мне сейчас 47 и ума в голове прибавилось (смеется). Возможно, и на пару чемпионатов мира можно было съездить, когда я находился в расцвете сил. Отношение федерации к хоккею, к игрокам тогда и стало главной причиной моего отказа.

— Ваш блестящий матч с чехами в четвертьфинале Олимпиады-2002, когда сборная России победила 1:0, — воспоминание на всю жизнь. Это было вдохновение, серьезная подготовка или что-то еще?

— Прежде всего подготовка. Вечером до игры у нас было собрание, мы все посмотрели: как действует соперник, его основные комбинации, разбирали вратаря Гашека. В качестве дополнительной мотивации был еще 5-минутный фрагмент из одного фильма. Если с первого периода сразу входишь в игру и загружен работой, то появляется чувство, что тебе все дается легко. Тогда и складывается ощущение, что много пропущенных голов сегодня не будет. Точно свои ощущения не помню, но, возможно, с чехами так и произошло. А еще в таких матчах происходят знаковые события. Во втором периоде мы выстояли «три на пять». Чем дольше у тебя получается, тем больше появляется веры в то, что соперник ничего не сделает.

— Канадец Тэйлор Холл, игравший с вами в «Эдмонтоне», как-то сказал, что вы один из самых недооцененных вратарей. А как вы сами видите свое место в истории?

По времени Кубок СССР опережает чемпионат: раньше стартует и финиширует, а в промежутке оба турнира проходят параллельно, что осложняет жизнь автора. Как быть? Дробить Кубок, выдавать, дабы тупо следовать хронологии, маленькими порциями, или дождаться финала и подать готовое блюдо? Обычно предпочитал второй вариант. Так и сегодня поступлю.

Новое — хорошо забытое старое

Без изменений в регламенте не обошлось и в этот раз. Возможно, мое брюзжание, упреки в адрес организаторов, ежегодно меняющих Положение (хобби у них такое, простим им небольшую человеческую слабость), вызывает у некоторых читателей аллергию. Возможно. Поверьте, не из-за сварливого характера автора, усугубляющегося к старости. Рассказывая о том или ином соревновании, считаю себя обязанным вводить в курс, ознакомить с условиями, регламентом. Чиновничья страсть к переменам и у меня вызывает аллергическую реакцию.

Так что же изменили наши деятели в новом розыгрыше? Если исходить из того, что новое, это хорошо забытое старое, ровным счетом ни-че-го. Кубок по сути своей бескомпромиссен, прямолинеен, авторитетов не признает, ничьих не терпит. Поединок — один, до первой крови: не убьешь ты — убьют тебя. В этом прелесть острого, наперченного, вкусного кубкового блюда. В одном отдельно взятом матче может случиться что угодно. Собрался на игру, выложился без остатка, характер проявил, волю, отвагу, прыть, настырность — одолеешь соперника более мастеровитого, авторитетного, классного. Дома ли, в гостях — без разницы. Сейчас или никогда, второго шанса не будет. Так было в благословенную романтическую эпоху.

С приобщением в 1965-м советских команд к европейскому клубному сообществу наши деятели задумались об изменении регламента. Пять лет думали и в 1970-м организовали свой Кубок по образу и подобию европейского: двухматчевые поединки дома и в гостях, гол на чужом поле в случае итогового равенства мячей стоит вдвое дороже. Здесь тактика другая, стратегия, подход к каждому матчу в зависимости от места встречи, силы соперника, а в ответной игре — от исхода первой.

Искренний порыв, романтика, острота ощущений, радость, восхищение, удивление по случаю сенсационных побед дерзких, бесстрашных, отважных, над сильными мира футбольного отжили свой век. Преобладал уже подход приземленный, прагматичный, расчетливый, рациональный.

Так вот, в 1970-м в наш розыгрыш стали осторожно, дозированно внедрять правила европейские: в 1/16 и 1/8 финала — по две встречи, а дальше, как прежде, решали спор в одном матче.

«СЭ» продолжает цикл материалов «Великие моменты и матчи российского хоккея». Мы расскажем о самых ярких играх, голах и других вошедших в историю событиях, связанных как со сборной России, так и нашими энхаэловцами или Суперлигой и КХЛ.

В новом материале — русский рекорд в НХЛ, но не по голам или передачам, а штрафному времени. В марте 1997 года Андрей Назаров заработал 39 штрафных минут в матче с «Эдмонтоном» — от него пострадали не только соперники, но и судьи.

Как Остап Бендер

Устойчивая фраза «лихие 90-е», которую активно используют при описании жизни в России в первые годы после распада СССР, отлично подходит и для НХЛ того времени. Массовый приток европейцев не только сделал лигу гораздо сильнее. В ней развернулась невиданная ранее конкуренция, приводившая иногда к необычным последствиям.

Андрей Назаров, когда-то подававший большие надежды форвард силового плана, стал первым русским тафгаем в НХЛ. Совсем как в известном романе «Золотой теленок». Главный герой этого замечательного произведения Остап Бендер как-то заявил, что «графа Монте-Кристо из меня не получилось. Придется переквалифицироваться в управдомы».

Из Назарова «управдом» получился знатный. Его рекорды по количеству штрафных минут (1409 минут) и драк (131 — по данным известного сайта hockeyfights.com, а ведь еще состоялось около полусотни более жестоких боев на предсезонке, когда надо было доказывать свое право на место в основе в кровавой конкуренции с несколькими тафгаями) обречены на то, чтобы стать вечными для игроков из России. Никто из наших хоккеисто не сможет приблизиться к этим цифрам даже при большом желании. То, что сходило с рук 20-25 лет назад, сейчас лигой карается очень строго.

— Забивать хочется каждому, но я отдавал себе отчет, что до уровня Буре, Жамнова, Могильного, Зубова, Озолиньша не дотягиваю, поэтому выбора не оставалось, надо было цепляться за НХЛ любым способом, — вспоминает Назаров в разговоре с обозревателем «СЭ». — Понимаю, что со стороны и тогда, и сейчас драки смотрятся весело. Публика заводится, все вскакивают со своих мест, эмоции брызжут. Но мне было не до смеха — напротив тебя стоит громила с большими кулаками, который может тебя покалечить. Переломы носа и обеих рук не забываются. Это была школа выживания, как и у каждого иностранца в те годы.

На нас смотрели как на врагов, отбирающих у местных их рабочие места. К нашим звездам вопросов не было. Но даже игроков второго-третьего звеньев прессовали по полной. Не каждый европейский новичок справится с психологическим и физическим давлением.

«Узбекский паспорт у меня забрали, так как сочли дезертиром»

— Олег, вы сейчас в Сакраменто. Как там у вас в Калифорнии сейчас?

— Да, я дома. У нас тут спокойно, никакой паники нет. Малая учится в университете, его закрыли полностью. Я тут вокруг дома делами занимаюсь, в магазины хожу, они все открыты. В Сакраменто тепло, а где тепло — там вирус не так сильно себя проявляет. Это где влажно, как в Нью-Йорке, — там вирусу лучше, а в Калифорнии сухой климат, не так опасно это. Люди у нас ведут себя спокойно, защита есть, знают, что дистанцию надо соблюдать в очереди. Все знают правила и не паникуют. Я тоже себя аккуратно веду, у меня же родители пожилые, на мне эта ответственность.

— Как часто бываете в России?

— Довольно часто. В прошлом году два раза приезжали, в апреле и в мае были. Проехались по всей России. Нижний Новгород, Самара, Саратов, в Саранск заезжали — на родину.

— По каким делам приезжаете?

— По общественным делам. Я верующий человек (Маскаев баптист. — Прим. «СЭ»), с верующими людьми общаюсь, приглашают меня, с молодежью общаемся. Делюсь своим опытом, своей историей. Есть что молодежи передать, посоветовать, чтобы у людей был правильный взгляд на жизнь.

— Сколько у вас гражданств?

— Два. Российское и американское. Вы знаете, что я уехал в 90-х годах. Бокса тут (в России) не было.

— А с узбекским гражданством что стало?

— Сейчас его нет. Потому что я из Узбекистана давно уехал. Я же там служил в спортроте, два года срочной службы в армии. И потом остался на сверхсрочную. Входил в сборную Узбекистана, клуб СКА. И у меня отношения с ними получились не совсем хорошие. Когда я уехал, они объявили, что я дезертир. Я же там не имел права без разрешения руководства уезжать и делать свой личный выбор. Я должен был вернуться назад и в Олимпийских играх участвовать в 1996 году. Но я принял другое решение.

— И у вас забрали паспорт?

— Да. Я же офицером был, младшим лейтенантом. И по армейской линии меня сделали дезертиром. И с меня до сих пор это не сняли.

— Российское гражданство вам дали в 2006 году. Как это случилось?

— Во-первых, у меня у самого было огромное желание получить российское гражданство. Не то, чтобы я везде ходил и просил, у меня такой возможности не было, я же уже в США жил, в Россию только периодически приезжал. И когда я уже стал чемпионом, стало проще. Ко мне приехали с НТВ, кажется, и спросили, зачем мне нужно российское гражданство.