Газета Спорт-Экспресс № 170 (5938) от 2 августа 2012 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 4

LONDON -2012

ВОЛЕЙБОЛ

0:3 ЛОНДОНСКОЙ НОЧИ. КАК ЭТО БЫЛО

ПЕРВЫЙ СЕТ

В составе сборной России по сравнению с первым матчем произошли две вынужденные замены: место Волкова занял Апаликов, а Тетюхина - Ильиных. Долгое время наши благодаря сначала эйсу, а затем одиночному блоку Михайлова лидировали с разницей в 1-2 очка. Длилось это до счета 11:11, после чего бразильцы медленно, но верно принялись уползать вперед. Вышедший в концовке сета Тетюхин Россию спасти не смог. У россиян в этой партии отчетливо обозначились огромные проблемы с подачей.

ВТОРОЙ СЕТ

Трудности при вводе мяча в игру многократно усугубились невозможностью его толком принять. Ох, недаром после матча с Германией Алекно говорил, что взял второго либеро ради помощи Хтею и Тетюхину на приеме. Обоих наших доигровщиков бразильцы с приема не то что выбили - вынесли мощной волной подач.

В какой-то момент счет стал просто неприличным - 21:14 в пользу южноамериканцев. И тут сборная Россия принялась демонстрировать фантастический волейбол со всеми его фирменными компонентами в виде эйсов Михайлова, блоков Мусэрского и пасов-"обманок" Бутько. Увы, при счете 22:23 Хтей угодил в сетку. А чуть позже на сетболе бразильцев Мусэрский в очередной раз ошибся на подаче.

ТРЕТИЙ СЕТ

В третьей партии наши поначалу продолжили играть также агрессивно и нахраписто, как при погоне во втором сете - 6:3. Увы, бразильцы вскоре восстановили равновесие, причем всю грязную работу за них вновь сделали россияне, продолжавшие подавать куда угодно, только не в площадку. Однако при счете 15:15 забрезжила надежда: наши вытащили несколько мертвых мячей в защите, завершили фантастический розыгрыш в свою пользу и, как показалось, поймали кураж. Чуть позже Мусэрский довел перевес сборной России до "+2" - 19:17. Увы, бразильцы тут же выдали рывок 4:0, после чего уверенно довели сет и матч до победы. При этом россияне вправе были сетовать на ряд спорных судейских решений, но винить в поражении кого-либо, кроме себя, не могли.