Газета Спорт-Экспресс № 143 (5613) от 30 июня 2011 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1960 год. Часть первая

РАСШИРИТЬ И УГЛУБИТЬ!

Правившие в Стране Советов "слуги народные" инициировали порой на страницах СМИ широкомасштабные дискуссии. Всенародное обсуждение давно уже принятых и утвержденных вверху решений создавало видимость демократии, волеизъявления народа. Редколлегии газет, искусно маневрируя, подводили при подведении итогов читательских мнений к нужному результату, не отражавшему истинного положения вещей. Зная о мнении верхов, вынуждены были "наступать на горло собственной песне" специалисты. Немногие "иноверцы", кому удавалось пробиться на газетные полосы, понимая, что изменить ничего не смогут, все же говорили, что думали. Об одной дискуссии, длившейся около года, и пойдет здесь речь.

ТРЕТЬЯ ПОПЫТКА

В 1958 году был повод отметить два юбилея, связанные с расширением высшего эшелона советского футбола. Сначала - 20-летие самого грандиозного в нашей истории чемпионата из начатых и доведенных до конца: в 38-м народонаселение высшего класса увеличилось втрое - с 9 до 26 команд. Штаты раздули за счет промышленных центров. Число "делегатов" от братских республик увеличилось незначительно - с трех до четырех. Эксперимент сочли неудачным (финансово и организационно его не потянули) и по окончании первенства от него отказались.

Через десять лет, в 48-м, сделали класс "А" "ширше" (30 команд) и глубже: извлекли из недр футбольных представителей едва ли не всех союзных республик, обеспечив им "равенство" не только конституционное. Затея лопнула как мыльный пузырь через неделю.

Спустя еще десять лет в поднебесье, в одном из закутков правительственных лабиринтов, предприняли третью попытку вернуть чемпионат в "конституционное поле" и, пренебрегая спортивным принципом, расширить класс "А" "слаборазвитыми" футбольными республиками. Идею партверхов озвучили ущемленные: секции футбола Белоруссии, Казахстана, Латвии и Эстонии предлагали провести двухступенчатый турнир с 24 командами, разделенными на первом этапе на две группы. Азербайджанцы посчитали, что 24 - многовато, а 18 - 20 - в самый раз, с их, разумеется, участием.

Массовое нашествие "нацменьшинств", никаких аргументов, кроме неистребимого желания оказаться в одной компании с сильными мира футбольного не выложивших, не могло не обеспокоить мыслящую трезво общественность.

ГРАНАТКИН - "ПРОТИВ"

В январе 1959 года председатель Секции футбола СССР поспешил ее успокоить. Гранаткин сослался на неудачный опыт прошлых лет с чрезмерно раздутыми календарем, подчеркнул положительную роль стабильного состава класса "А" в последние годы для развития советского футбола и подверг критике проекты жаждущих получить место под теплыми лучами солнца: "Мне думается, - возразил оппонентам Валентин Александрович, - что ценность советов несомненно возросла бы, если бы они подкреплялись логическими доказательствами, необходимыми практическими расчетами, исключающими местные интересы и личные симпатии".

Сам председатель, используя "логические доказательства" и "практические расчеты", легко разбил хлипкие позиции сторонников реформ, подчеркнув: объединение сильных и слабых команд в одном турнире, "возможно, повысит средний уровень игры футболистов, но не сможет способствовать крутому подъему класса игры ведущих коллективов, представляющих Советский Союз на международной арене".

Чувствовалось, что этот убийственный аргумент предназначался не коллегам из братских футбольных организаций, а инициаторам громоздкой реформы, для которых успехи советских команд на международной арене имели первостепенное значение.

"СТАРУЮ СИСТЕМУ ИЗМЕНИТЬ!"

Ближе к окончанию сезона поутихшие было страсти вспыхнули с новой силой. 8 октября центральное спортивное издание вынесло на суд читателей эскиз чемпионата 1960 года с 22 командами, представлявшими 12 союзных республик из 15 имевшихся в наличии. По требованию заказчиков, предпочитавших принцип национальный спортивному, представительство республик в сравнении с предыдущим годом возросло в три раза. Решение волевое, политическое, к футболу отношения не имело, а претворять его в жизнь обязаны были люди, отвечавшие за состояние и развитие популярнейшей в стране игры.

Схема растиражированного в октябре в спортивной печати проекта, где-то в закулисье утвержденная, ничем не отличалась от официально принятой и обнародованной через три месяца. Вопрос в заголовке ("Каким должен быть футбол в 1960 году") предполагал широкую демократическую дискуссию среди свободных граждан страны. Странное (для непосвященных) дело: подавляющее большинство читателей двумя руками голосовали "за", выражая удивление, почему столь очевидную, лежащую на поверхности светлую идею решили материализовать с большим опозданием.

Редакция газеты умело направляла "дискуссию" в нужное русло, выбирая из потока писем "правильные", отвечающие интересам советского футбола. "Старую систему изменить!" - требовал житель Харькова М.Поливанов, не догадываясь, что ее давно уже изменили. "Хорошие предложения", - удовлетворенный грядущими переменами, заявил ленинградец А.Мухин.

Редколлегия, ловко манипулируя цифрами, подытожила: "Большинство болельщиков "за"!" Народ, мол, согласен, выполняйте его волю, товарищи начальники.

ОППОЗИЦИЯ

Люди здравомыслящие, инакомыслящие, в стране известные, видимо, не были услышаны в стройном хоре "одобрям-с", раздававшемся со страниц спортивной газеты. Получили они приют в других изданиях.

Александр Перель - первый статистик-прозаик, член Федерации футбола СССР, считал, что класс "А" возможно увеличить максимум до 14-15 команд и только по спортивному принципу. "К сожалению, спортивный принцип забыт", - огорчался Перель. И вслед за тем такое (!) выдал: "Путевку в большой футбол получает иногда команда, которая завоевала это право не столько успехами на зеленых полях стадионов, сколько победами за зеленым сукном", - заявил он со страниц "Комсомолки" (от 19.11.59).

Ну вы даете, Александр Семенович! А ведь знал, что говорил.

Еще один цифровед лирического направления, "Гагарин советской статистики", человек, слагавший из цифр поэмы и писавший музыку, - Константин Есенин. Если у Переля цифры, облаченные в униформу, чеканили шаг на плацу, у Есенина резвились в пестрых карнавальных костюмах, получая и одновременно доставляя удовольствие всем, кто взирал на их раскрепощенные, изящные движения в сложнейших эквилибристических этюдах.

Трибуну ему предоставил "Московский комсомолец". Под небольшой статьей, озаглавленной "Система футбольных чемпионатов требует изменений. Но каких?" - стояла подпись: "К.Есенин, инженер-строитель". "Торопиться в этом деле не надо", - предупредил инженер-строитель. А на вопрос, "что сулит эта система?" - сам же ответил: "Совершенно очевидно, что уровень мастерства команд в классе "А" снизится за счет необстрелянных коллективов. Это скажется на мастерстве и наших лучших футболистов, которые и являются основой при формировании сборных команд" ("МК" от 3.11.59).

Как и Перель, Есенин предложил сформировать класс "А" из 14 команд, а последние четыре после окончания сезона отправить на перевоспитание в низшую группу.

Похоже, в "Московском комсомольце" сформировалась "антипартийная группа". Через две недели драматург Александр Гладков высказал, особо себя не сдерживая, все, что по этому поводу думал. Все я цитировать (хотя того стоит) не стану по объективным причинам, а кое-что покажу. Будучи уверен в тенденциозном освещении дебатов на страницах спортивной газеты и сфальсифицированных итогах голосования, он писал: " К сожалению, микроскопические выжимки из писем читателей, которые изредка и в тщательно препарированном виде помещаются в нашей спортивной печати, очень мало выражают мнения и настроения миллионной армии футбольных болельщиков".

О самой реформе: "Принцип расширения группы "А" за счет вновь создаваемых и пока реально не существующих команд по принципу географического представительства... был выработан келейно и ОБСУЖДАТЬСЯ НАЧАЛ НЕ ДО ЕГО ПРИНЯТИЯ, А ПОСЛЕ (выделено мною. - Прим. А.В.)... Право на выход в высшую группу должно зарабатываться только на полях, а не определяться на закрытых заседаниях...

Нужны сборные республик? Хорошо! Бросьте на их создание силы лучших тренеров и создайте, но нельзя командам, еще никогда не боровшимся на полях стадионов и пока существующим только на бумаге, определять места в группе "А".

РЕФОРМА ХОРОША, ПОТОМУ ЧТО ВЕРНА

В 30-е годы за публичные выступления, идущие вразрез с генеральной линией, не сносить драматургу головы. В конце 50-х уцелел. Однако без внимания крамольная статья Гладкова не осталась. В годы сталинщины было проще: девять граммов свинца в инакомыслящую голову - и нет проблем. В правление Хрущева нравы смягчились - вместо пули вставляли в обойму слово. Выстрел получился холостой, неубедительный, убого аргументированный, типа: реформа хороша, потому что верна, со ссылкой на чуть ли не поголовную поддержку народных масс. В общем, броня крепка и танки наши быстры.

А в самом конце пафосный тон сменился на низкий, пригодный разве что для выяснения отношений в коммуналке. Обвинив Гладкова "в пренебрежительных высказываниях о командах союзных республик", газета резюмировала: "В статье "Мяч должен идти вперед..." автор говорил о судьбах нашего футбола с точки зрения импровизированного дискуссионного клуба проходного двора. Отсюда и все несуразицы, которые попали на страницы "Московского комсомольца" ("Сов.спорт" от 27.11.59).

Человек, вступивший в полемику и написавший процитированные здесь строки, не счел нужным назвать себя. Хотелось бы думать, что из чувства стыда за навязанное ему начальством задание, отказаться от которого не мог.

ГРАНАТКИН - "ЗА"

Убедить сомневавшихся в необходимости преобразований пытались члены президиума Федерации футбола СССР. "Нельзя считать нормальным положение, когда в классе "А" представлены коллективы лишь четырех союзных республик", - авторитетно заявил председатель СТК Борис Мякиньков 29 ноября с газетной трибуны "Вечерней Москвы".

"Нет оснований опасаться, что сильнейшие команды страны, встречаясь со слабыми соперниками, снизят класс игры", - уверен Андрей Старостин, заместитель председателя главы футбольной федерации.

Выраженная Старостиным мысль вступала в конфронтацию с позицией его непосредственного шефа, изложенной в начале года. С тех пор много воды утекло, и взгляды двух первых лиц советского футбола оказались в полном согласии. Гранаткин долго отмалчивался и только через две недели после принятия высшим спортведомством в декабре 59-го новой формулы провел со страниц подчиненного физкульторгану издания разъяснительную работу среди читателей: "Ограничение класса "А" 12 командами четырех союзных республик снижало значение первенства страны, затрудняло отбор и подготовку лучших футболистов в сборные команды... Высказывались опасения, что при новой системе снизится спортивный интерес к соревнованиям, так как вновь влившиеся команды будут слабее тех, которые уже выступали в классе "А" ("Сов.спорт" от 5.01.60).

Сравнив два приведенных здесь отрывка из выступлений председателя Федерации, вы заметите существенную трансформацию, произошедшую в течение года в оценке дискутируемой темы. Он действительно убедился в пользе преобразований или...

Или. Валентин Гранаткин, в отличие от некоторых, профессионал, знал футбол всесторонне, извне и изнутри, возглавлял федерацию по праву, имел огромный авторитет в стране и за ее рубежами (являлся вице-президентом ФИФА), главное, болел душой за наш футбол, сделал для него много полезного, но, связанный по рукам и ногам партийными путами, нередко вынужден был под давлением партийных и физкультурных вельмож принимать нелепые, вредившие делу решения.

"РАЗВЕ "ЭТИ" СЛУШАЮТ?"

Об истинном его отношении к увеличению численного состава класса "А" он высказался в январе 1959 года. Что вынудило Гранаткина изменить позицию? Ответил вхожий за кулисы журналист Лев Филатов: "В 1959 году в высшей лиге было 12 клубов. С 1960 года их стало 22... Система была громоздкая, нескладная. Тогда же не спрашивали: "И кто только это придумал?!" Ни у кого сомнений не было - ясно, что Гранаткин. Еще бы, каждую весну именно он в печати обосновывал новшества...

Несколько лет спустя я как-то назвал Гранаткина изобретателем той системы.

- Хорошего же ты обо мне мнения. Я чуть с работы не вылетел, в какие только кабинеты меня не таскали... Расширять лигу надо было. Я предлагал понемногу и по спортивному принципу. Но разве "эти" слушают? "Никакого спортивного принципа нет, представительство республик - вот принцип!" Меня заодно обвинили в аполитичности. Пришлось тогда команды Эстонии и Литвы включать, а они не были готовы, мучились, стыд один.

Да и 22 для нас много, для такого турнира ни дней в календаре, ни стадионов, ни приличных игроков... Вот и придумывали разные формулы, чтобы из положения выйти... Вызовут в кабинет и один на один: "Есть решение, действуйте!" Письменных следов не оставляли. Да и я не всегда знаю, откуда ветер дует..." (Л.Филатов - "Требуются заступники". "Спортивные игры" №10, 1989).

Итак, Гранаткина и вверенную ему федерацию поставили перед фактом. Их удел - заниматься организационными и техническими вопросами: провести жеребьевку, выработать регламент, правила соревнований, сверстать календарь и т.д.

На протяжении 20 лет решения об увеличении численного состава высшего класса "спускались" сверху. Разница в том, что в 38-м и 48-м обсуждению они не подлежали. В 59-м, во времена кратковременной оттепели, "коллективного руководства" и "демократизации" создали видимость всенародного обсуждения. По сути, ничегошеньки не изменилось.

Окончание - завтра