Газета Спорт-Экспресс № 124 (5297) от 8 июня 2010 года, интернет-версия - Полоса 4, Материал 1
ФУТБОЛ
СВОЯ КОЛОНКА
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ
ФУТБОЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Вчера умер Арсен Найденов. Ему было 68 лет.
Если попросить знавших Найденова людей охарактеризовать его одним словом, многие скажут - смешной. Иные назовут хитрым. Вздорным. Взбалмошным. Самоуверенным. Влюбленным в местоимение "я". А потом обязательно добавят сакраментальное "но" и скажут: "Футбольный человек".
Для самого Найденова не было похвалы выше. Он искренне считал своим предназначением футбол, а все остальное, что к нему прилагается - деньги, славу и т.д., - лишь приятным жизненным обрамлением.
Представления о футболе у него были свои, это верно. И самого себя в футболе он любил ничуть не меньше, чем футбол в себе. Но все вместе эффект давало сильный. Особенно в пору найденовского расцвета, пришедшегося на времена сколь смутные, столь и яркие.
Известный журналист Аркадий Галинский, ныне покойный, написал про него: "Если в международном футболе нет более скандальной фигуры, чем Марадона, то в наших краях похожую роль как бы пытается исполнять тренер "Жемчужины" Арсен Найденов. Ведь всякий раз мы узнаем о каком-нибудь найденовском кунштюке. Солидные представители тренерской профессии его всегда осуждали, да и коллегой, собственно, не признавали, считали делягой, ловкачом. А он одну за другой создавал футбольные команды в городах, где, как правило, коллективов мастеров не было и в помине. Иногда корявенькие, но всегда боевые, а порой и не такие уж плохие. В конце концов Найденов из города уезжал, но команда чаще всего в нем оставалась, и футбол входил в жизнь этих мест.
Поразительно, но к Найденову, несмотря на неуважение коллег по тренерскому цеху, игроки со всех сторон съезжались охотно, зная, что кусок хлеба с маслом у них будет, но придет он не в результате безделья. Игру он ставил простую, немудрящую - игрок в игрока, да в защите чистильщик. Но порой придумывал и кое-что посложнее, потоньше.
А еще Найденов известен своими скандальными заявлениями в печати и на различных футбольных форумах. То признается, что не будет больше играть договорные матчи, то говорит, что отказался от так называемой работы с судьями. Своей экстравагантностью он напоминает одного небезызвестного политического деятеля с тою лишь существенной разницей, что Найденов всюду что-то рождает, создает, а не разрушает… Мне кажется почему-то, что при его селекционных способностях, получи он когда-нибудь в свое распоряжение действительно богатый клуб, Найденов, возможно, добился бы с ним очень многого. Но, увы, жизнь расставляет каждого из нас по своим местам.
Я был у него в больнице на Пироговке две недели назад. Едва зашел в палату, сразу вспомнил давнее прозвище Найденова - Глобус. Худющий, с сеткой вен на круглой лысой голове вместо параллелей и меридианов, с трубкой в горле, не дающей сойтись голосовым связкам… Но улыбчивый и не оставляющий попыток что-то сказать хотя бы с помощью переводчика - жены.
В начале июня его перевезли в Сочи - на реабилитацию после неудачной, еще декабрьской, операции. Супруга стала учить сидеть - пусть даже пять минут. А он, знаю, грезил командой, которую непременно возглавит, когда выздоровеет. Эта мысль гнездилась в его "глобусе" все последние годы вопреки тому, что говорили Найденову сто из ста им встреченных людей: "Юльич, стань уж почетным, угомонись".
Дикое упрямство - фирменная найденовская черта. Без нее он никогда не добился бы своих прожектерских, как казалось всем вокруг, целей.
Сам ходячий склад баек, Найденов служил источником еще большего их количества. Возможно, потому, что никогда не уходил в прифутбольную тень, не прятал свои шуры-муры, а болтал о них легко и непринужденно с журналистами и болельщиками. Ему шили статус мафиозо. Найденов, не имевший до самой смерти собственной машины, но присылавший некогда за друзьями в аэропорт брежневскую "Чайку", не открещивался. Ходил в парусиновых брюках, с руками, сложенными за спиной, смотрел на всех с лукавым прищуром, говоря всем своим видом: "Что вы понимаете в футболе, сынки?!"
Топтал собственный галстук на установке, поил команду три дня вместо жестоких воспитательных сборов, дружил с Нурсултаном Назарбаевым и ругался с Сапармуратом Ниязовым в пору работы в Караганде и Ашхабаде - все это про него. И все это правда.
Одну лишь байку отказывался признавать. Кипятился, звонил говорившим про него такое и жутко ругался. "Не мог я на установке ни 10, ни 12 человек в составе назвать, брехня!" Почему его так бесила именно эта правда?
Теперь не узнать.