Газета Спорт-Экспресс № 175 (4154) от 3 августа 2006 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 1

УЕЗЖАТЬ ИЗ РОССИИ ВЯТЧАНИН НЕ СОБИРАЕТСЯ

Беспокоить просьбой об интервью чемпиона Европы на 100-метровке на спине Аркадия Вятчанина вчера было неловко: он стартовал утром в предварительном заплыве на 50 метров и, чувствовалось, еще не отошел полностью от пережитого накануне триумфа. Сначала Аркадий не совсем удачно сделал старт, затем дважды натыкался на разделительную дорожку, но тем не менее, хоть и с девятым результатом, все же докарабкался до полуфинала. Поэтому беседовать я решила с Аркадием Вятчаниным-старшим, который тренирует сына с 2003 года, забрав его у собственной супруги Ирины.

-Вашему нынешнему успеху предшествовали два года не очень удачных выступлений. Что позволило выйти на такие скорости?

- Мы бы вышли на них раньше, но мешали три вещи: рост, возрастные особенности организма и характер. Внешне Аркадий изменился не сильно - вырос всего на сантиметр, однако период перестройки организма сам по себе довольно тяжел. Появились какие-то мелкие, я бы сказал, сезонные болячки: простуды, тонзиллиты, проблемы с желудком. Все это продолжалось до марта прошлого года. К чемпионату мира в Монреале нам удалось немножечко восстановиться, но лишь с осени начался прогресс.

-Вас беспокоил этот подзатянувшийся застой в результатах сына?

- Нет. Как тренер, я прекрасно понимал, что это совершенно нормальный, неизбежный процесс, который нужно просто пережить. А вот сын нервничал. Он уже успел почувствовать, что такое успех, и вдруг все рухнуло. Для любого спортсмена это сильный удар по психике. Для российского - вдвойне.

-Почему?

- У нас более тяжелые социальные условия, менее развита спортивная фармакология. Не скажу, что медицинский контроль плох, но те методы и средства, которые применяются для восстановления в период нагрузок, далеки от совершенства. Я же наблюдаю за другими пловцами, которые выступают на тех же дистанциях, что и Аркадий, и являются его основными соперниками. В Европе это Ласло Чех, Маркус Роган, в Америке - Аарон Пирсол. Все они примерно ровесники сына, и процесс взросления проходил у них без особых перепадов.

-В чем заключались трудности роста?

- Во всем. Осень 2003-го и весь следующий год сопровождались наиболее обостренными проявлениями внутреннего психоза. Я-то сразу понял, что нас ждет непростой период, а Аркадий - нет. Отказывался понимать. Тренировался до остервенения, но те процессы, которые проходили в организме, не позволяли ему чего-то добиться. Соответственно постоянно возникали конфликты, срывы. 24 часа в сутки Аркадий представлял собой одну большую ходячую проблему. Трудно было убедить его в необходимости внимательно относиться к своему организму соблюдать тренировочный режим, делать определенную работу. С одной стороны, он понимал, что нужно работать, а с другой - подвергал сомнению любое мое указание.

Немного успокоился он уже после Олимпиады - на чемпионате мира в "короткой" воде в Индианаполисе. Наконец-то до него дошло, что нужно просто спокойно работать, и все встанет на место. Но тем не менее проблем хватало. Мы проводили две-три тренировки, возникала очередная болячка, и Аркадий выбывал из строя на две-три недели.

-В таком состоянии спортсмена нередко тянет на экстремальные поступки: бросить спорт, поменять тренера, уехать из дома...

- До крайностей не доходило. Он ведь понимает прекрасно, что смена тренера за редким исключением никогда никому не приносила успеха. Да и вообще от добра добра не ищут. Живем-то мы вместе.

-Сын нервничал перед выступлением в Будапеште?

- Скорее ощущал, что очень хорошо готов. А это проявляется у него в полном отрицании какой-либо моей опеки. Стоит мне открыть рот, чтобы напомнить о чем-то, связанном с режимом, с питанием, он тут же как отрежет: "Я знаю. Я уже взрослый". И ведь вижу, что действительно знает, помнит, не упускает из внимания ни одной мелочи.

-Для вас хоть в какой-то степени был неожиданным его результат на стометровке?

- Откровенно говоря, я планировал выйти на 53,2 (Вятчанин проплыл в финале за 53,5. - Е.В.). И это можно было сделать. Но Аркадий слишком глубоко ушел в воду со старта, затем - после поворота. Казалось бы, мелочи, однако именно они и не дали ему максимально реализовать свою готовность. Он сам прекрасно это осознает, поэтому и не расстроился из-за того, что не получилось проплыть быстрее. А еще сына очень удивило отсутствие борьбы в финале. Ведь после поворота вопрос о первом месте отпал, хотя в том заплыве выступали и новый рекордсмен Европы Хельг Меув из Германии, и серебряный призер Игр в Афинах Роган, и чемпион Европы-2004 Чех...

-По этому поводу однажды очень хорошо сказал Геннадий Турецкий, тренер четырехкратного олимпийского чемпиона Александра Попова: мол, нужно плыть стометровку из 48 секунд, и тогда станет не важно, что происходит у тебя за спиной.

- Все правильно. Кстати, мы частенько беседовали с Турецким и пришли к выводу что Аркадию нужно делать ставку на вторую половину дистанции. Плыть ее так, чтобы было совершенно безразлично, кто и как из соперников проплыл первую.

-Откуда у ребенка, выросшего в заполярной Воркуте, такая тяга к плаванию?

- Первый бассейн в этом городе открылся в 1957 году. А в свое время туда приехал Генрих Яроцкий, который впоследствии стал выдающимся тренером. Именно его заслуга в том, что вокруг плавания в городе сложилась совершенно особая атмосфера. Этот вид спорта стал главным.

Потом Яроцкий уехал, забрав с собой 12 наиболее сильных спортсменов. Почти все они в разные годы выступали за сборную страны, а позже некоторые вернулись обратно в Воркуту стали тренерами. Когда у них рождались дети, они тоже неизбежно оказывались в воде. Так что традиции идут с тех пор. Сейчас в Воркуте три бассейна. Для города со 100-тысячным населением это немало.

Между прочим, условия жизни в Воркуте сами по себе располагают к достижению результата. Порционное давление кислорода в заполярных городах ниже, чем в средней полосе. То есть в детях генетически заложена повышенная работоспособность. К тому же у них постоянно перед глазами пример родителей. В Воркуту люди едут, чтобы заработать. Эта заряженность на тяжелый труд с утра до ночи неизменно передается детям. В голове крепко сидит мысль: "Надо работать, работать, работать!" Точно могу сказать, что там все дети такие.

Ведь что такое Воркута? Поселок - шахта, поселок - шахта. И центр города на сто домов. Все друг друга знают.

-Не боитесь, что в один прекрасный день сын скажет вам, что он сыт по горло этой российской реальностью? Шахтами и поселками. И Таганрогом, где вы сейчас тренируетесь и где до сих пор нет нормального открытого бассейна, тоже сыт. Что хочет в большую, красивую и благоустроенную страну. Уехать и продолжать плавать сейчас не проблема. Хоть в Европу, хоть в Америку.

- Если бы вы знали, сколько он получает всевозможных предложений и приглашений... Скрывает это даже от меня. Совершенно не осуждает того же Романа Слуднова, который предпочел после Игр в Афинах уехать в американский университет. Говорит, что каждый может поступать так, как считает нужным. Но сам порой начинает сомневаться даже в необходимости заграничных тренировочных сборов. Потому что они сопровождаются большим количеством проблем, которые мешают работе. Смена климата, часовых поясов, питания, чужой язык... А самый большой недостаток в том, что на такие сборы с командой выезжает всего один врач. Случись что - и нужно платить, а деньги есть далеко не всегда. Когда Аркадий перед чемпионатом России сломал палец на ноге - споткнулся о станину тренажера в зале, мы сумели предпринять все необходимые меры в течение суток. Если бы это произошло за границей, последствия травмы могли быть более тяжелыми.

Но главное даже не в этом. Когда мы с Аркадием в очередной раз разговаривали на эту тему он вдруг сказал: "Папа, ну допустим, я уеду из России. И Юрка Прилуков уедет. А кто же тогда будет держать российский флаг?"