Газета Спорт-Экспресс № 210 (3002) от 16 сентября 2002 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

Первая робкая попытка СССР включиться в международное олимпийское движение, предпринятая во второй половине 40-х годов, завершилась безрезультатно. Вторая - и успешная - состоялась в начале 50-х.

ВОДКА С ИКРОЙ ДЛЯ ШВЕДСКОГО РЕАКЦИОНЕРА

23 февраля 1950 года председатель Оргкомитета Олимпиады-52 Эрик фон Френкель отправил в Комитет физкультуры письмо с напоминанием ("В Олимпийских играх участвуют страны, создавшие свой Национальный олимпийский комитет и оформившие свое членство в МОК") и пожеланием ("Выражаем надежду, что мы на Олимпийских играх будем иметь удовольствие приветствовать как выдающихся спортсменов, так и руководителей из Союза ССР").

Зигфрид ЭДСТРЕМ И К°

Письмо Френкеля, как и многие другие, осталось без ответа. Однако следы закулисной деятельности, обнаруженные в архивах ГАРФ и РГАСПИ, дают основание полагать, что почва для создания Олимпийского комитета СССР с последующим вступлением в МОК готовилась. Не зря ведь Кремль затребовал характеристики руководящего состава МОК. Поручение выполнил начальник Отдела международных спортивных связей Петр Соболев. 8 декабря 1950 года он отправил записку в ЦК партии.

Посвятив несколько строк структуре и деятельности Исполкома МОК, автор исключительно в черных тонах нарисовал сочные портреты руководителей Олимпийского комитета: "Председателем Исполкома МОК в течение долгих лет (с января 1942 г. - Прим.А.В.) является шведский капиталист Зигфрид Эдстрем, реакционер и поклонник нацистского режима в Германии, выступающий против всех предложений, направленных к демократизации международного спортивного движения.

Вице-председатель Исполкома - Эвери Брэндедж возглавляет Олимпийский комитет США. Брэндедж, будучи крупным чикагским дельцом, заправляет всеми делами американского любительского спорта, насаждая в нем нравы уголовного мира. Э. Брэндедж известен своими профашистскими взглядами. До нападения японцев на Перл-Харбор совершенно открыто заявлял о своей приверженности к Гитлеру...

Член Исполкома маркиз Полиньяк, избранный в свое время как представитель Франции, был лишен французского подданства и до сих пор проживает в эмиграции.

Член Исполкома граф Бонакосса (Италия) состоял в фашистской партии и одно время входил в правительство Муссолини.

Наконец, состав олимпийского комитета характеризует хотя бы то, что в нем до последнего времени числился родственник бывшего правителя Венгрии адмирала Хорти - Николае Хорти.

В то время как МОК зачастую совершенно игнорирует представителей демократических стран, он весьма благосклонно относится к раскольникам единого демократического спортивного движения..."

Картина мерзопакостная. Перспектива сотрудничества с "недобитыми фашистами" оптимизма не добавляла, но, как показали дальнейшие события, и на решимость партаппарата влиться в международное олимпийское движение не повлияла. Опыт борьбы с фашистами был накоплен солидный: били их на военных фронтах, побьем и на олимпийских.

СВЕРШИЛОСЬ

23 апреля 1951 года в СССР был образован Национальный олимпийский комитет. В тот же день из Москвы в Лозанну, резиденцию МОК, отправлена телеграмма:

"БЮРО МОК ПРЕЗИДЕНТУ
ЭДСТРЕМУ
МОН РЕПО ЛОЗАННА
ШВЕЙЦАРИЯ
ПРЕЗИДЕНТУ МОК
ЗИГФРИДУ ЭДСТРЕМУ
ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ

СООБЩАЕМ ЧТО В СССР СОЗДАН ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ ТЧК ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ СОГЛАСЕН С УСТАВОМ МОК И ЗАЯВЛЯЕТ О СВОЕМ ПРИСОЕДИНЕНИИ К МЕЖДУНАРОДНОМУ ОЛИМПИЙСКОМУ КОМИТЕТУ ТЧК НАМ ИЗВЕСТНО ЧТО 3 ТИРЕ 6 МАЯ СОСТОИТСЯ СЕССИЯ МОК КУДА МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ ПОСЛАТЬ СВОИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ТЧК ПРОСИМ ВАС НЕ ОТКАЗАТЬ В ЛЮБЕЗНОСТИ СООБЩИТЬ ТЕЛЕГРАФОМ ПОВЕСТКУ ДНЯ СЕССИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ОЛИМПИЙСКОГО КОМИТЕТА ТЧК ПРОСИМ НА МАЙСКОЙ СЕССИИ ОФОРМИТЬ НАШЕ ЧЛЕНСТВО В МЕЖДУНАРОДНОМ ОЛИМПИЙСКОМ КОМИТЕТЕ ТЧК В СОСТАВ ЧЛЕНОВ МОК ВЫДВИГАЕМ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ОЛИМПИЙСКОГО КОМИТЕТА СССР КОНСТАНТИНА АНДРИАНОВА ТЧК АДРЕС ОЛИМПИЙСКОГО КОМИТЕТА СССР ТИРЕ МОСКВА СКАТЕРТНЫЙ 4 ПО ПОРУЧЕНИЮ ОЛИМПИЙСКОГО КОМИТЕТА СССР ОТВЕТСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ СОБОЛЕВ".

На следующий день "Советский спорт" посвятил этому поистине историческому событию скромненькую заметку (по объему она чуть ли не втрое уступала сообщению о победе наших тяжелоатлетов в Финляндии и развитии массового спорта в Болгарии) на предпоследней, седьмой, полосе.

"ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ СССР

На днях создан Олимпийский комитет Советского Союза.

В состав комитета вошли председатели всесоюзных спортивных секций, представители Советского Союза в международных федерациях по отдельным видам спорта, виднейшие мастера спорта...

Председателем Олимпийского комитета СССР утвержден Андрианов К.А., заместители председателя - Романов А. О., Громадский Э.С., секретарь - Соболев П.А.

В круг деятельности олимпийского комитета входит представительство от имени спортивных организаций Советского Союза в Международном олимпийском комитете и его органах, а также рассмотрение вопросов, связанных с участием советских спортсменов во Всемирных олимпийских играх".

Случилось это знаменательное событие всего за десять дней до открытия сессии. Счастливый президент Эдстрем, уже потерявший, видимо, надежду приветствовать советских представителей в возглавляемой им организации, отреагировал мгновенно. В течение суток ему переслали содержание соболевской телеграммы из Лозанны в Стокгольм - место постоянного жительства президента, и в тот же день последовал ответ:

"Секретарю Соболеву СССР
Олимпийский комитет
Скатертный пер. 4. Москва.

СТОКГОЛЬМ

ВАШУ ТЕЛЕГРАММУ ПОЛУЧИЛ БУДЕМ ПРИВЕТСТВОВАТЬ АНДРИАНОВА И ВАС НА СЕССИИ В ВЕНЕ 6 ГО МАЯ НА ОТКРЫТИИ В БОЛЬШОМ КОНЦЕРТНОМ ЗАЛЕ ТЧК ПОЗВОНИТЕ МНЕ В ГОСТИНИЦУ КРАНЦ ЗА ДЕНЬ ИЛИ ДВА ДНЯ ТЧК СЕГОДНЯ АВИАПОЧТОЙ ВЫСЫЛАЮ ВАМ ПРОГРАММУ В МОСКВУ ЭДСТРЕМ ПРЕЗИДЕНТ MOK 24/IV 51 г"

Эдстрем слово сдержал. Но его опередил наш чехословацкий друг - Антонин Гонец, начальник отдела по связям с заграницей. 24 апреля в Комитете физкультуры получили из Праги подробнейшую, расписанную по часам программу Венской сессии.

Вновь безотказно сработала наша генетическая расхлябанность и нерасторопность. Твердо решив породниться с международным олимпийским братством, мы создали свой олимпийский комитет незадолго до открытия очередной сессии МОК. В невообразимом цейтноте предстояло собрать обширную документацию, ознакомиться с повесткой дня сессии, обсудить и согласовать с ЦК линию поведения, извне получить визы, изнутри - благословение на выезд от соответствующих органов, разрешить множество бытовых и дорожных проблем и прочая, и прочая. На все про все оставалось меньше недели: немногочисленная советская делегация отправилась в Вену 30 апреля. Наскоро пообещав (в устной и письменной форме) беспрекословно соблюдать принципы и чистоту идеалов Олимпийской хартии, наши представители прибыли на лобное место с недокомплектом необходимой документации.

Отдав весомый козырь в руки моковских буквоедов, мы одновременно ослабили позиции своих доброжелателей. Долгая позиционная борьба с взаимными шансами между сторонниками Буквы и Духа завершилась... Стоп. Не стану уподобляться работникам некоторых телекомпаний, смакующих результат перед показом уже сыгранного матча.

Открытие 45-й сессии МОК состоялось в Вене в понедельник 7 мая 1951 года (предварительное "слушание" в узком кругу членов исполкома прошло 3 мая).

Значимость события обязывает изложить протокол (разумеется, с некоторыми сокращениями) первого дня работы сессии. Представлю его в виде шахматной аннотации.

ДЕБЮТ

Вступительное слово на правах хозяина произнес его превосходительство доктор технических наук инженер Леопольд Фигль, федеральный канцлер Австрии, по совместительству исполнявший обязанности федерального президента. Его долгая песнь на слова до боли знакомой всем присутствующим Олимпийской хартии с виртуозными импровизациями на основную тему ("Главное - не победа, а участие") была выслушана с приличествующим случаю вниманием и поощрена дружным непродолжительным рукоплесканием.

После "музыкальной" части благородное собрание приступило к обсуждению кандидатуры Олимпийского комитета СССР.

Дебют был разыгран для нас обнадеживающе. Президент МОК Эдстрем, посетовав на нехватку времени для детального изучения вопроса ("Заявка от НОК СССР поступила телеграфом только 23 апреля"), серьезных препятствий для положительного решения не обнаружил: "Все требуемые МОК условия советской стороной выполнены. Кроме того, ОК СССР дал письменное обязательство следовать Олимпийской хартии".

Шефа поддержали господин фон Френкель (Финляндия), поляк доктор Лот ("Принятие СССР означает признание страны с 200-миллионным населением") и бельгиец Зеелдрейерс ("Я приветствую возвращение этой страны в олимпийскую семью - Россия входила в нее и прежде").

МИТТЕЛЬШПИЛЬ

Благоприятное развитие партии осложнил тезка вашего покорного слуги, его королевское высочество Аксель, принц датский: "Заявление недавно образованного комитета должно быть рассмотрено в отсутствие представителя СССР в Вене". Некоторые делегаты расценили эти слова как зовущую в контратаку сигнальную ракету.

Первым из окопа с автоматом наперевес выскочил швейцарец Отто Майер: "Мы не знакомы с Уставом Олимпийского комитета СССР, его структурой, числом присоединенных федераций и трактовкой любительства. Поэтому не должны торопиться".

Из длинной туманной речи американца Эвери Брэндеджа (через год с небольшим он возглавит олимпийский комитет) следовало, что "МОК должен придерживаться той же линии поведения, которой придерживался всегда, и поступать так, как поступал в отношении к другим странам..."

Француз месье Арман Maccap, получив слово вслед за Брэндеджем, заявил: "Я согласен с исполкомом в этом вопросе и особо хочу подчеркнуть, что он не давал никаких гарантий представителям СССР, как это, по-видимому, многим показалось. Настаиваю на том, чтобы вопросы о признании советского олимпийского комитета и приеме представителя СССР в члены МОК были связаны. Желание советского делегата иметь при себе переводчика несовместимо с нашими правилами и должно быть обсуждено немедленно. Мы не можем избрать в руководящие органы человека, не знающего ни одного из официальных языков МОК".

Президент Эдстрем, исполнявший одновременно роль судьи, выпад француза отвел. Ссылаясь на заранее оговоренный порядок заседания, он призвал, прежде чем переходить ко второму вопросу, покончить с первым.

Неожиданно влиянию "несознательной", точнее, "реакционно настроенной" части исполкома поддался Зеелдрейерс. "Считаю излишней поспешность в решении этого вопроса и призываю Исполнительный комитет произвести расследование и дать ему право признать советский комитет после того, как он представит все необходимые письменные документы и удостоверения. У нас нет даже Устава этого комитета", - заключил бельгиец.

Выступивший вслед за ним пакистанец Ахмед Джафар пошел дальше - усомнился в легитимности Олимпийского комитета СССР и его председателя. "Уверены ли мы, что телеграфное заявление действительно исходит от официальной организации СССР?" - озадачил аудиторию Джафар. Создавшееся в зале напряжение мигом разрядил Эдстрем: "Присутствующий в Вене господин Константин Андрианов был представлен мне послом СССР. С этой стороны бояться нечего. Это лицо действительно является председателем Олимпийского комитета СССР и представляет спортивную организацию этой страны".

Только благодаря своевременным энергичным ходам президента партию удалось перевести в

ЭНДШПИЛЬ

с шансами на спасение.

Его мастерски провел лорд Бергли: "Разве мы когда-нибудь спрашивали уставы у других национальных комитетов? Единственное, что должен требовать МОК от национальных комитетов, - это уважение Олимпийской хартии и беспрекословное соблюдение его принципов. Мы должны следовать нашей традиции и действовать так, как действовали до сих пор. Я не вижу причин, по которым следует обращаться с советским комитетом иначе, чем с комитетами других стран... Знаю, что Исполком и г-н Брэндедж, в частности, задавали подробные вопросы советским представителям и остались удовлетворены их ответами. Для того чтобы не признать НОК СССР, нужны веские основания. У нас таковых в данном случае нет".

Несколькими четкими ходами английский лорд создал выигрышную для нас позицию. Остальное, как говорят шахматисты, было делом техники. Далее последовало:

Доктор Грусс (Чехословакия): "Я поддерживаю лорда Бергли и выступаю за принятие Олимпийского комитета СССР. Мы должны отнестись с доверием к Исполкому, который благоприятно отозвался о позиции советских представителей".

Франсуа Пьетри (Франция): "Признание России происходит в непривычных условиях и достаточно поспешно. Но умиротворительные установки Исполкома велят признать эту огромную, многомиллионную массу спортсменов. После долгих лет отсутствия Россия вновь изъявила желание включиться в большое олимпийское движение. МОК должен только радоваться этому и постараться избежать невыгодного о себе впечатления, руководствуясь далекими от спорта побуждениями".

Граф Паоло ди Ревели (Италия): "Признание СССР должно рассматриваться как успех МОК, так как именно Олимпийский комитет СССР просится к нам, признавая наши правила и подчиняясь им. СССР является спортивной страной, и мы должны приветствовать ее на Олимпийских играх в Хельсинки".

Финн Эрик фон Френкель призвал аудиторию принять Олимпийский комитет СССР.

Ангело Баланакис (Греция), поддержав предыдущих ораторов, предложил формулировку, способную, по его мнению, исключить в будущем дискуссии по этому поводу: "МОК, руководствуясь основными принципами Олимпийской хартии, составленной Пьером де Кубертеном, вдохновляемый олимпийскими идеалами, всегда готов объединить вокруг своего знамени спортсменов всех стран с единственной целью создать спортивное братство народов, независимо от национальных, расовых, религиозных или политических взглядов". Формулировку Баланакиса приняли единогласно.

Здесь партия была отложена в совершенно выигранной позиции. Доигрывание было коротким. Граф де Бомон (Франция): "Прошу зачитать официальное заявление Олимпийского комитета СССР, в котором тот обязуется уважать олимпийские правила". После того как Отто Майер зачитал наше заявление, Эдстрем ставит вопрос о принятии ОК СССР в МОК открытым голосованием - поднятием руки. Предложение принимается. Итоги голосования: 31 - "за" при трех воздержавшихся. Без единого возражения. Победа!!!

НАШ ЧЕЛОВЕК В ЛОЗАННЕ

После небольшого перерыва перешли ко второму вопросу повестки дня. Слово взял Эдстрем: "Олимпийский комитет СССР просит принять в члены МОК своего председателя - г-на Константина Андрианова. Принимая во внимание значение этой страны, просьба справедлива". Президент в пространной речи дал благоприятный отзыв нашему кандидату и подчеркнул, что "он пользуется большим влиянием в спортивных кругах своей страны. Сам был спортсменом и в настоящее время является спортивным руководителем. Кроме того, я получил лестную характеристику г-на Андрианова от советского посла в Вене".

Доктор Мезе (Венгрия) выступил за избрание Андрианова, характеризуя его как прекрасного спортивного руководителя. Попытку американца Джона Брука Паркера перенести обсуждение этого вопроса на последний день заседания сессии президент предотвратил незамедлительно.

Анкета претендента аудиторию не интересовала. Копаться в ней после тщательной проверки, произведенной московскими специалистами экстра-класса, смысла не имело. Ни пролетарское происхождение Андрианова, ни его стремительное восхождение по комсомольской и физкультурной лестнице лордов, графов и наследных принцев не волновало. Один только пунктик вызвал недоумение аудитории: кандидат не владел ни одним из официальных языков МОК.

На кой ляд нужен был чужой язык людям, изолированным от всего остального мира оградой, превосходящей по протяженности и прочности стройматериала Великую китайскую стену? Формально иноземные языки в учебных заведениях "проходили", но методика преподавания и мизерное количество отведенных на сей предмет часов не позволяли выучить его в объеме, достаточном для общения с иностранцами.

Кого надо, тех обучали в специально отведенных местах исключительно в целях обеспечения безопасности государства.

Это была не вина, а беда не только Андрианова, но и всех советских представителей в руководящих органах различных международных федераций.

Языковая проблема при обсуждении кандидатуры Андрианова оказалась единственной. Вокруг нее и разгорелись страсти-мордасти.

Начал Баланакис: "Я не имею принципиальных возражений против кандидатуры Андрианова, но я не вижу преимуществ, какие получит олимпийский комитет, имея в МОК представителя, который не знает ни одного из его официальных языков".

Не против и Брэндедж, но "проблема в том, что нельзя допускать Андрианова на заседания с переводчиком, так как МОК никогда не допускал присутствия на своих заседаниях посторонних лиц".

Довольно неприятную ситуацию, грозившую перейти в патовую, легко разрядил Зеелдрейерс, предложив компромиссный вариант: "Вопрос о переводчике не должен приниматься во внимание. Среди членов МОК имеются знающие русский язык. Они, подсев к г-ну Андрианову, могут служить ему переводчиками".

Поистине - все гениальное просто. Зеелдрейерса тут же поддержал граф де Бомон. Небольшого плацдарма, созданного на скорую руку франко-бельгийским тандемом, хватило лорду Бергли для перехода в решительное наступление: "Я своими глазами видел организацию спорта в СССР, знаю г-на Андрианова и призываю проголосовать за его избрание. Г-н Андрианов является спортсменом, а это для нас гораздо важнее, чем знание языков".

Английский лорд, в прошлом олимпийский чемпион, явно льстил Андрианову: тот поигрывал когда-то в футбол в заводской команде, не более.

Довод не без изъяна, тем не менее эмоциональная речь Бергли аудиторию смягчила. В этой мысли укрепляют итоги голосования. За принятие Андрианова в руководящие органы МОК подали 24 голоса, пятеро возразили, еще пять бюллетеней возвратили чистыми.

Вопреки общепринятому мнению первые олимпийские победы, личную и командную, Советский Союз одержал не в Хельсинки в 52-м, а годом раньше в Вене. Результаты голосования в австрийской столице обеспечили Константину Андрианову, употребляя совковую терминологию, швейцарскую прописку. Штаб-квартира МОК в Лозанне стала его вторым домом.

Странное дело: и на первые победы советских "олимпийцев" центральная спортивная газета (от 10 мая) отреагировала сдержанно, ограничившись тщедушным тассовским сообщением на шестой странице.

"СССР - член Международного комитета по олимпийским играм.

ВЕНА. (ТАСС). 7 мая начались пленарные заседания Международного комитета по олимпийским играм. Первым обсуждался вопрос о приеме Олимпийского комитета СССР членом Международного комитета по Олимпийским играм, объединяющего в настоящее время 53 страны.

В ходе обсуждения этого вопроса выступали представители Чехословакии, Польши, Италии, Бельгии, Франции и другие, которые приветствовали Олимпийский комитет СССР и высказались за принятие его в члены Международной олимпийской организации.

Олимпийский комитет СССР был принят в число членов Международного комитета по Олимпийским играм единогласно. В состав Международного комитета от СССР избран т. К. А. Андрианов".

Зная, как все происходило, вы легко можете обнаружить в сообщении ТАСС небольшие неточности.

Усилия Эдстрема, не без помощи которого Олимпийский комитет СССР и его председатель были избраны в МОК, не остались не замеченными и не оцененными его новыми коллегами. Петр Соболев при повторной работе над портретами деятелей МОК после непосредственного с ними знакомства чуть-чуть подретушировал изображение Эдстрема: "Последняя сессия МОК в мае 1951 г. в Вене показала, что Эдстрем вынужден считаться с силой и размахом спортивного движения в СССР и его авторитетом на международной арене".

С этим трудно спорить. Но была и другая причина: президент не мог не понимать, что участие спортсменов СССР добавит Играм перчика и, главное, значительно пополнит олимпийскую казну. Не потому ли в бескомпромиссной схватке антисоветчика Эдстрема (перед ОИ-48 он писал Брэндеджу: "Я не склонен пойти настолько далеко, чтобы допустить сюда коммунистов") с Эдстремом-президентом верх взял президент.

У Константина Андрианова с Эдстремом сложились, не побоюсь этого слова, дружеские отношения. Председатель НОК СССР вскоре после завершения Венской сессии сделал своему иностранному шефу, невзирая на его темное прошлое, презент, содержавший деликатесы, на Западе весьма ценимые и считавшиеся наряду с медведем, балалайкой и "Казачком" символами России.

Усомнившихся в правдивости этих строк отсылаю к первоисточнику.

"МЕЖДУНАРОДНЫЙ
ОЛИМПИЙСКИЙ КОМИТЕТ
Лозанна (Швейцария)
Г-ну Константину Андрианову

Всесоюзный
Олимпийский комитет
Скатертный пер. 4, Москва

Мой уважаемый друг и коллега, очень Вам благодарен за любезно высланные мне две бутылки водки и две банки икры. Подарок доставил мне большое удовольствие. Я также имел удовольствие от встречи с Вами и надеюсь на наше плодотворное сотрудничество в деятельности Олимпийского комитета и в интересах воспитания молодежи...

Искренне Ваш Эдстрем 29/V 51 г."

ФЕЛЬДМАРШАЛ ПРЕДЛАГАЕТ

Возможность участия советских спортсменов в Олимпийских играх вызвала на Западе неоднозначную реакцию. С одной стороны, интерес к Играм в связи с вовлечением в них великой спортивной державы повышался неизмеримо. С другой - выражались серьезные опасения переноса холодной войны между Востоком и Западом на спортивные арены, что противоречило одному из основополагающих принципов Олимпийской хартии: "МОК считает опасной для олимпийских идеалов тенденцию побуждения к спортивным победам с националистической или политической целью".

Об этом говорил сотрудник госдепартамента Ричард Б. Уолш на собрании "Союза спортсменов-любителей" в г. Дейтон-Бич (штат Флорида) 1 октября 1951 года. Публикуем его выступление со значительными сокращениями:

"С момента окончания войны и особенно за последние три года усилия Кремля дискредитировать нас и наших друзей достигли потрясающих размеров...

Однако возникает нечто новое. Сообщения из наших посольств за последние месяцы содержат доказательства тому, что Кремль предпринял гигантское наступление в области спорта. Цель этого наступления - демонстрация превосходства Советского Союза в области спорта. В течение 1951 года Советский Союз послал значительно большее число спортсменов на различные соревнования...

Разумеется, как участники, так и вид соревнований тщательно отбирались, поскольку советские спортсмены должны победить во что бы то ни стало.

Роль спорта в этом новом наступлении приобретает особо важное значение. Советы обычно не принимали участия в соревнованиях за пределами своей сферы влияния. Но теперь ясно, что они собираются показать, как они заявляют, спортивное превосходство за пределами границ своего господства. Мы полагаем, что они впервые могут выставить для участия в Олимпийских играх 1952 года значительное число спортсменов.

Эта идея вполне отчетливо изложена в резолюции, принятой Третьим Пленумом Центрального комитета физической культуры Польши. Она, в частности, гласит: "Необходимо постоянно демонстрировать превосходство сталинского социалистического спорта над капиталистическим спортом".

Другими словами, спорт в мире рабства рассматривается главным образом как орудие пропаганды, орудие национальной политики...

Мы не отрицаем доблести советских спортсменов, мы не хвалимся превосходством американцев. Нам незачем это делать. Нам также незачем верить лжи о превосходстве советского спортсмена вследствие того, что он является продуктом советского режима.

Мы хотели бы, чтобы советские спортсмены имели право свободно участвовать в соревнованиях. Мы желаем встретиться с ними - выиграем или проиграем - не столь важно. Мы искренне надеемся, что это станет возможным на предстоящих Олимпийских играх...

Если мы хотим построить лучший мир, он будет построен на честной игре... Наши спортсмены являются нашими лучшими послами. Мы не требуем, чтобы они обязательно выиграли, мы только просим, чтобы они уважали соперников и проявили высокое спортивное мастерство, поскольку спортивное мастерство - это демократия в действии".

Много больше борцов за чистоту олимпийского движения беспокоила возможность массового вторжения профессионалов в соревнование любителей. Свои соображения на сей счет в декабре 1951 года высказал Бернард Монтгомери в письме в газету "Тайм". 3 февраля 1952 года статья была перепечатана бельгийским изданием "Ле Спор".

Несколько слов об авторе. Бернард Лоу Монтгомери - личность историческая. В нашей стране имя английского фельдмаршала стало известно в связи с открытием "второго фронта". 6 июня 1944 года при высадке союзнических войск в Нормандию он командовал 21-й армией. Монтгомери вместе с представителями СССР, США и Франции принимал 8 мая 1945 года капитуляцию Германии. За заслуги в разгроме фашистской Германии фельдмаршал по инициативе Георгия Жукова был награжден советским орденом "Победа". К моменту написания статьи он занимал пост первого заместителя главнокомандующего вооруженными силами НАТО.

Вот какая важная особа делилась своими мыслями о проблемах олимпийского спорта: "Господа, мне известно, что вопрос об участии в Олимпийских играх советской России и коммунистических стран вызвал внутри Олимпийского комитета разногласия. Меньшинство, выступавшее против, мотивировало свою позицию двумя основными доводами:

а) в коммунистических странах спорт профессионален;

б) точка зрения коммунистов на спорт (победа любой ценой во имя торжества системы) несовместима с идеалами Олимпийских игр.

Это действительно так: в коммунистической стране спортсмен является таким же профессионалом, как преподаватель, врач или комиссар. Подлинное любительство может существовать там, где есть свободная пресса, способная уличать и протестовать против нарушения олимпийских правил. Таких условий в России нет. Каждый завод, каждая организация имеют свои оплачиваемые команды, члены которых не работают на этих заводах и в этих организациях, но получают там денежные средства.

Вопрос о том, должны или не должны участвовать в Олимпийских играх только любители, зависит от точки зрения. Однако тот факт, что Олимпийские игры уже не предназначены для одних только любителей, сомнений не вызывает.

Убежден, что Олимпийский комитет, допустив Россию к участию в Играх, поступил мудро: мы не должны пренебрегать ни одним поводом, способствующим сближению между Востоком и Западом. Но мы не должны допускать существование двух типов любительства - Восточного и Западного.

Цель данного письма - побудить к тому, чтобы учесть фактическое положение вещей, проявить добропорядочность и понимание. Всегда можно найти способ разрешить скрытым профессионалам участие в открытых соревнованиях. Исходя из создавшейся ситуации, Олимпийский комитет должен сделать логический вывод и ради равенства и справедливости допустить к Олимпийским играм и любителей, и профессионалов. Тех, кто занимается спортом только во время каникул или в свободное от работы время, и тех, для кого спорт является профессией".

Чтобы понять суть проблемы, выраженной в письме фельдмаршала, приведу выдержки из Олимпийской хартии. Вот как в 1952 году формулировался статус любителя:

"Любителем считается тот, кто:

а) никогда не выступал за деньги или денежный заклад;

б) не работал тренером ни по какому виду спорта, кроме гимнастики в школе;

в) никогда сознательно не соревновался с профессионалом;

г) не продавал призов, полученных на соревнованиях;

д) не рекламировал товары;

е) не принимал возмещение за проезд на соревнования, питание и жилье сверх установленных пределов (1 фунт стерлингов в день на питание и жилье и 3 шиллинга в день на прочие расходы - стирку, городской транспорт и т.д.);

ж) не проводит на сборах при подготовке к Играм более 15 дней;

з) не может работать в газетах, на радио, в кино и театре: эксплуатация своей спортивной репутации и имени несовместима с принципами и духом Олимпийских игр;

и) участие в Олимпийских играх считается большой честью. Дополнительная сумма, уплаченная предпринимателем (работодателем) сверх жалованья, является нарушением принципов Олимпийской хартии;

к) возмещение жене или родителям спортсмена во время его отсутствия, если спортсмен является единственным кормильцем семьи, возможно в исключительных случаях".

Понятие "любитель" в советской интерпретации ни одним боком не соприкасалось с трактовкой олимпийской, что вызывало законную обеспокоенность как западной общественности, так и руководства МОК.

Из-за этого, собственно, и разгорелся сыр-бор при обсуждении кандидатуры советского олимпийского комитета. Благородные старцы поверили тогда обещанию наших делегатов свято блюсти Олимпийскую хартию.

О том, как выполнялась клятва, данная 7 мая 1951 года в Вене, вы узнаете в одной из последующих публикаций.