Газета Спорт-Экспресс № 45 (2538) от 26 февраля 2001 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 4

45 лет назад в Кортина д'Ампеццо наши спортсмены впервые выступили на зимней Олимпиаде. Дебют оказался победным: 7 золотых медалей. С одним из героев Игр-56 корреспонденты "СЭ" встретились на месте будущих Игр-2002.

Николай АНИКИН

ТАКИХ ЗАКАДЫЧНЫХ ДРУЗЕЙ,
КАК В РОССИИ, В АМЕРИКЕ НЕТ

Николай АНИКИН

Родился 25 января 1932 года.

Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. Олимпийский чемпион 1956 года в лыжной эстафете 4х10 км, бронзовый призер 1960 года на 30 км и в эстафете.

Голос диктора на олимпийском лыжном стадионе в Soldier Hollow, что в полутора часах езды от Солт-Лейк-Сити, звучал почти без остановок. Время от времени, дабы особо не надоедать зрителям, радиоинформатор приглашал к микрофону звезд лыжного спорта. Выступали Стефания Бельмондо, Йоханн Мюлегг, Катерина Нойманнова, Кристина Шмигун... И вдруг - русское имя: "Николай Аникин, олимпийский чемпион". За объявлением последовал рассказ - на приличном английском, пусть без поставленного произношения, - о том, как была добыта победа советской эстафетной команды на первых для нее Олимпийских играх 1956 года в Кортина д'Ампеццо.

Разыскивать автора радиоповествования долго не пришлось: на одном из снежных холмов, обрамляющих олимпийский лыжный стадион, я увидел невысокого человека в шапочке с надписью по-русски. Приметные золотые коронки окончательно сняли сомнения: передо мной действительно был Николай Петрович Аникин. Поздоровался, представился. И неожиданно услышал вопрос, который в России, да и не только, давно никто не задает:

- Как, говорите, ваша газета называется?

- "СПОРТ-ЭКСПРЕСС". Неужели не слышали? Нам ведь уже скоро десять лет!

- Представьте себе, не слышал. Я же уехал из Москвы в 1987 году, а постоянно живу в США с 1989-го. Домой приезжал всего три раза, и ненадолго. Вот и не заметил появления новой спортивной газеты.

- Как попали в Америку?

- В 1987 году руководство Американской лыжной ассоциации обратилось во Всесоюзную федерацию лыжного спорта с просьбой направить в Штаты одного-двух специалистов в качестве ассистентов тренеров национальной команды США. Главным условием было знание английского. По этому поводу в управлении зимних видов Госкомспорта собрали специальное совещание, стали перебирать претендентов, но подходящего не нашли ни одного. И в какой-то момент все вдруг посмотрели на меня: "А что, Петрович, нет желания год-два в Америке поработать?" К тому моменту опыт тренерской работы на всех уровнях у меня имелся, контактов с зарубежными специалистами хватало - пять лет все-таки был членом гоночного комитета Международной федерации лыж. Посоветовались в семье - никто не возражал. К тому же руководство заверило, что место в штате за мной сохранится. На том и уехал. А когда через год вернулся, в родной федерации оказался невостребованным. И отправился за океан еще на год.

- Надо полагать, вы не особо расстроились, что так получилось?

- Да как сказать... Работать было интересно. Вот только получал за свой труд гроши. Нет, контракт-то был обычным для тренера в нашем виде спорта - 43 тысячи долларов в год. Но не думаю, что раскрою большую тайну, если скажу, что мне от этой суммы причиталось всего 16 процентов. Остальное должно было идти в нашу лыжную федерацию - якобы на развитие детско-юношеского спорта. Но и там, как позже выяснилось, понятия не имели об оставшихся от контракта процентах.

- И что, этот контракт действует до сих пор?

- Что вы! Он закончился в 1989-м. Тогда американские лыжники предложили мне создать частный клуб. "Мы, - говорят, - сами вам будем платить, только оставайтесь". Так мы с женой - она у меня по образованию тоже лыжный тренер - и остались работать в Америке.

- Что представляет собой частный лыжный клуб?

- Это действительно частное предприятие, зарегистрированное в городке Дулус, штат Миннесота, на границе с Канадой. Место, кстати, сказочное. Главное, зима хорошая и продолжительная - в этом сезоне, например, на снег встали 13 ноября. По местному законодательству налогом такой клуб не облагается. Лично же я от суммы, которую мне положили учредители, исправно отчисляю государству и штату все положенные налоговые проценты.

- Кто занимается в клубе, как строится работа?

- Члены клуба - как правило, студенты местных колледжей. В 7 утра встаем, 35-40 минут длится зарядка. Первая тренировка - с 9.00 до 11-11.30. В межсезонье это бег, лыжероллеры, силовая подготовка, иногда велосипед. После обеда и короткого отдыха - теоретические занятия: просмотр видеозаписей, анализ техники, обсуждение планов тренировок. Вечером - свободное время. Зимой же приходится подстраиваться под расписание занятий колледжей. Выкраиваю часы в дневное время, чтобы все могли тренироваться вместе. Группа у меня небольшая - всего восемь спортсменов. Еще веду так называемые вечерние группы для взрослых, которые занимаются исключительно для здоровья. Часто провожу семинары и для более квалифицированных тренеров и спортсменов.

- Как проверить, насколько эффективны ваши уроки? Существуют ли, скажем, лыжные соревнования между колледжами?

- Конечно. Причем в них стартует гораздо больше участников, чем в национальных чемпионатах. Студенты заинтересованы в том, чтобы показать хороший результат именно в этих соревнованиях: в США большое значение имеют так называемые "гранты" - премии за хорошую учебу и спортивные успехи. Чем больше наберешь грантов - тем меньше платишь за обучение. Колледж в Дулусе не самый дорогой: в зависимости от выбранных тобой предметов учеба обходится в 6-7 тысяч в год. Но все равно перспектива получить лишний грант - хороший стимул для студентов. Знаю обо всем этом не понаслышке: средняя дочь у меня уже окончила колледж, сын еще учится. Собственно, образование детей и есть тот самый магнит, который удерживает нас в Америке. Старшая дочь с двумя детьми живет в Москве, в нашей квартире, и получает за меня положенную мне в России пенсию.

- Кто-то из ваших здешних учеников добился заметных спортивных успехов?

- Несколько лет назад один из лучших американских лыжников Джим Бауэр оказался явно перетренирован - даже не смог поехать на Олимпийские игры в Лиллехаммер. Его родители обратились к нам за помощью. Мы стали его восстанавливать, и уже полтора года спустя Джим выиграл четыре дистанции на американском чемпионате. А всего, работая под нашим руководством, стал семикратным чемпионом США. Сейчас он несколько отошел от большого спорта, купил дом, женился. Правда, собирается в будущем году стартовать здесь, в Солт-Лейк-Сити. Если обратится к нам, мы ему вновь поможем.

- Кстати, какого вы мнения об олимпийском стадионе?

- Климатические условия в Солт-Лейк-Сити специфические - февраль здесь теплый. Так что надежд на естественный лыжный покров почти никаких. Но американцы, которые, как я понимаю, лыжный стадион собираются использовать и впредь, через каждые сто метров проложили трубы. В них циркулирует вода, а вокруг намораживается снег, который потом бульдозерами растаскивают по трассе. Получается сантиметров шестьдесят искусственного наста. Здесь же проложена пятикилометровая роллерная трасса, на которой можно тренироваться круглогодично.

- Профиль у олимпийской трассы сложный?

- Не сказал бы. Из всех, что я видел, самая сложная была на Играх-88 в Калгари. Но сделано здесь все профессионально. На любом спуске можешь идти с любой скоростью, не боясь, что выбросит в сторону. Словом, хорошие условия для того, кто не боится скорости и владеет лыжами. Но следует учитывать высоту - в верхней точке это почти 1800 метров над уровнем моря. Так что предварительная акклиматизация нужна обязательно. Причем в идеале перед приездом сюда надо побывать где-то повыше - на двух с небольшим километрах. Как бывало раньше, в советские времена? Если отбор к главным стартам сезона проходил в Бакуриани, то готовились к нему выше, в Цахкадзоре.

- Раз вы заговорили о союзных временах, может быть, вспомните наиболее памятные для вас события?

- Из тренерских лет лучшими считаю те, когда пришлось руководить юниорской сборной СССР. Работал с замечательной плеядой гонщиков - Скобов, Тараканов, Веденин, Беляев, Зимятов, Смирнов, Вяльбе, Лазутина... Больше всего нравилось то, что у меня была полная свобода действий и выбора. Как, впрочем, и здесь, в США. А вот когда командовал олимпийской командой - с 1981-го по 1984-й, находился под прессингом: от меня постоянно требовали результат.

- О том, что чаще всего вспоминается из времен, когда сами выступали на лыжне, и спрашивать, наверное, не стоит - конечно, 1956-й, победная эстафета в Кортине?

- Представьте себе, нет. Конечно, тот первый успех - событие. Но тогда я в полной мере не осознал, как мы на самом верху оказались. Молодой еще был. А вот свой последний этап в олимпийской же эстафете четыре года спустя, в Скво-Вэлли, позже во сне пробегал не раз. Тогда Толя Шелюхин на первом этапе проиграл всем, даже каким-то китайцам-японцам. А от лидеров нас отделяло почти три минуты. Постепенно выбрались наверх. И, когда я отправился на дистанцию, за спиной чувствовал дыхание Сикстена Ернберга. Швед перед эстафетой выиграл тридцатку, где я получил бронзу. Разделяло нас секунд десять. И мало кто сомневался, что олимпийский чемпион меня обойдет. На каждом подъеме он приближался, но на равнине мне вновь удавалось чуть оторваться. В какой-то момент понял: если тактически правильно построю концовку, смогу опередить соперника. Важно было выдержать, не броситься вперед сломя голову. До последнего подъема мы так и шли вдвоем. Перед финишем "тягун" (затяжной подъем. - Прим. Л.Р.) был довольно крутой, метров 300. Мы оба понимали, что именно здесь все решится. На вершину я выскочил первым, метров на четыре-пять впереди шведа. Растолкался двумя палками - и покатил на финиш. Ернберг догнать уже и не пытался - разрыв был 30-40 метров. И хотя мы оказались только третьими, эта эстафета незабываема.

- А из индивидуальных гонок?

- Самая памятная - в Свердловске, в 1959-м, на 30 километров. По нынешним меркам соревнования те можно было причислить к этапам Кубка мира. На Урал приехали все сильнейшие - олимпийские и мировые чемпионы Вейкко Хакулинен, Хальгейр Бренден, тот же Ернберг. Мне удалось выиграть, причем с отрывом почти в минуту. И с уникальным временем - 1:34.59, - которое долго считалось высшим мировым достижением. Бежали, естественно, на деревяшках - пластиковых лыж еще не было.

- Вот вы с упоением рассказываете о прошлых годах. Скажите честно: домой не тянет?

- Конечно, тянет. Я был и остаюсь гражданином России. Но, с другой стороны, быт затягивает. Поначалу жилье арендовали за 500 долларов в месяц. Теперь есть свой дом: взяли ссуду, выплачивали ее около пяти лет. Если надумаем уезжать, продадим. Хотя меня из Америки никто не гонит. Здесь множество замечательных людей, всегда готовых войти в положение, помочь. Хотя, наверное, таких закадычных, сердечных друзей, как в России, нет.