Сергей Карякин: "Карлсен - шахматный Роналду"
ПОМЕНЯЛ SIM-КАРТУ И НИКОМУ НЕ ДАЛ СВОЙ НОМЕР
– Морально вас можно считать сопобедителем поединка, и мы вас с этим поздравляем. Сколько времени у вас ушло на подготовку к матчу с Карлсеном и сколько времени займет приведение себя в боевое состояние вновь?
– После окончания московского турнира, который я выиграл в марте этого года, у меня было полгода на подготовку. За это время очень многое удалось сделать. Мы занимались и готовились. Было несколько серьезных сборов. Фактически вся моя жизнь была нацелена на этот матч. А что касается будущего, думаю, никаких проблем у меня не возникнет, потому что я играл с действующим чемпионом мира. Когда начнутся обычные турниры, соперники тоже будут сильные, но уже не настолько. Думаю, что смогу побеждать.
– То есть вы чувствуете себя в хорошей форме?
– Форма у меня нормальная, потому что я играл с Магнусом хорошо и повысил свой рейтинг, став шестым шахматистом мира. А перед матчем я был девятым. Чуть-чуть не хватило для завоевания короны, но прогресс существенный.
– Как выглядит жизнь человека, который играет на первенство мира по шахматам? Вы ни с кем не общаетесь, не отвечаете на звонки, целыми днями анализируете партии?
– Во время турнира я ни с кем не общаюсь, отключаю телефон. Перед этим турниром я поменял SIM-карту и практически никому свой новый номер не давал, даже Кириллу (Зангалису – менеджеру Сергея Карякина. – Прим. "СЭ"). Я это делаю, потому что идет очень большой поток информации, а в шахматах должна быть полная концентрация. Нужно абстрагироваться и уйти от внешнего мира.
– Мы с Сергеем дружим и до турнира можем пойти, например, в караоке, в боулинг или ресторан поужинать, – вступил в разговр Кирилл Зангалис, менеджер Карякина, который тоже стал нашим гостем. – Как только начинается турнир – все меняется. Никто этого не понимает, потому что в других командах все по-другому. Например, Эспен Агдестейн (менеджер Карлсена. – Прим. "СЭ") все время находится с Карлсеном, и норвежскому гроссмейстеру это не мешает. У нас с Сергеем есть общий друг – Шахрияр Мамедьяров. Он заставляет своего менеджера находиться рядом, потому что не может без общения. А у нас с Сергеем негласный договор еще с 2014 года. Мы не сразу к этому пришли, потому что Сергей – человек интеллигентный и не мог мне сразу сказать, что ему не то что я, а вообще все мешают. В Нью-Йорке меня спрашивали: "Ну, как там Сергей?" А я о отвечал: "Не поверите. Я его видел на открытии и на закрытии". Я единственный человек, который не знал, в каком отеле он живет. Хотя это звучит невероятно. Пока, как видите, это помогало. А на турнире претендентов у Сергея была личная просьба, чтобы я никого из знакомых не пускал в зал.
ВЫЛОЖИЛСЯ НА 90 ПРОЦЕНТОВ
– То есть вы не можете себе позволить во время турнира посмотреть фильм? Или отвлечься на другие радости жизни? – вопрос Карякину.
– В Нью-Йорке каждый вечер мы выходили на долгую прогулку и абстрагировались от того, что происходит, собирались с мыслями, морально готовились к следующей партии, обсуждали с тренером текущее положение. А что я еще могу себе позволить? Сложно сказать. Есть шахматисты, которые занимаются спортом во время соревнований, но мне это, наоборот, мешает в шахматном плане. Поэтому просто лежу, отдыхаю, гуляю.
– Можете вкратце описать свой выходной день на этом турнире? Сколько времени занимал процесс обдумывания партий?
– Это бесконечный процесс. Мы можем гулять, говорить о чем-то другом, но все равно в голове у меня все эти мысли прокручиваются. А что касается времени, приблизительно часа два занимала именно шахматная подготовка. А все остальное время был отдых, созвон с семьей и близкими.
– Многие называют вас чемпионом мира по игре в обороне. Этот стиль ярко проявился в игре с Карлсеном. Как у вас складывался такой стиль?
– Я не совсем согласен, что это мой стиль. Он у меня достаточно универсален. Когда Карлсен давал шансы на выигрыш, я старался их использовать. Та партия, которую я выиграл и некоторые другие партии, в которых был мой перевес, я провел довольно достойно. Другой вопрос, что когда играешь против чемпиона мира, он создает такие проблемы, что в определенный момент приходится переходить в защиту. Не сдаваться же? Приходится бороться до конца, что я и делал. Я спас немало партий в этом матче.
– Пользователи интернета даже прозвали вас министром обороны. Слышали об этом, и нет ли обиды?
– Нет, почему? Я очень сильно уважаю Шойгу (смеется). Это комплимент.
– Что психологически сложнее: пройти турнир, в котором каждый день играете с новым соперником или когда противостоите одному и тому же человеку?
– Все по-своему сложно, потому что на турнире претендентов я сражался против семи выдающихся шахматистов. И хотя среди них не было действующего чемпиона мира, все они входят в мировую элиту. Это было серьезное испытание, и я очень рад тому, как прошел его. Также можно вспомнить, как я участвовал в Кубке мира по шахматам в прошлом году в Баку. Там было 128 шахматистов. В итоге я выиграл. Это тоже был тяжелейший турнир. Так же как и матч с Карлсеном. В нем я выложился на 90 процентов. На 10 процентов меня не хватило, чтобы обеспечить победу.
– Вас не расслабило то, что после 12 партий был равный счет и многие начали называть вас героем, что вы выполнили задачу минимум?
– Конечно, у меня было ощущение, что задача минимум выполнена, потому что таковой была цель – достойно отыграть в основное время. Было изначально понятно, что тай-брейк – хороший результат для меня. Я бы не сказал, что это стало причиной моего поражения. Причина скорее была в том, что я не успел перестроиться после классических партий на быстрые. Когда играешь 12 партий в классику, можешь подолгу задумываться, 20 минут думать над одним ходом. А потом играешь быстро, где тебе дается 25 минут на партию. Это требовало перестройки, которую я не смог сделать.
Я ПАЛ ЖЕРТВОЙ СОБСТВЕННОГО УВАЖЕНИЯ К КАРЛСЕНУ
– А ваш соперник смог? 12-ю партию он играл белыми, и она получилась короткой. Он специально рассчитывал на тай-брейк?
– Думаю, что рассчитывал, потому что он играл очень безобидно, не создал мне ни малейшей проблемы. Другой вопрос: почему он так поступил? Если бы мы играли обычный турнир, я уверен, что белым цветом он пытался бы создать мне какие-то проблемы. А в матче на первенство мира он был психологически скован, потому что цена ошибки очень велика. В какой-то момент люди стали замечать, что у Магнуса дрожали руки и ему очень тяжело давались ходы. Он сильно нервничал. После окончания матча Карлсен признал, что в какой-то момент он был практически на грани коллапса.
– Может быть, он и рассчитывал сыграть тай-брейк, все-таки Магнус является двукратным чемпионом по быстрым шахматам?
– Конечно, рассчитывал. Но и я был чемпионом мира по быстрым шахматам. Тоже могу играть неплохо. Другое дело, что именно в тот день я сыграл ниже своих возможностей. Все не очень удачно совпало для меня. Но если бы тай-брейк сложился не в его пользу, то все бы недоумевали: зачем он сыграл вничью белыми в последней партии. Это палка о двух концах, когда не знаешь, как лучше.
– После тай-брейка уже проанализировали, что нужно было сделать, чтобы победить?
– Да. Мне кажется, что я допустил психологическую ошибку перед тай-брейком. Очень много готовился, повторял много дебютов, разных вариантов и за белых, и за черных. Это была очень серьезная подготовка. А в итоге все решала скорость, потому что нужно было быстро принимать решения. Было невозможно выиграть только из-за одного дебюта. Мне не хватало свежести головы и мысли. Я подолгу задумывался, попадал в цейтнот… Все складывалось неудачно.
– В десятой партии был вариант, когда можно было сделать вечный шах? Вы себя корили за то, что не увидели его, ведь если бы тогда сыграли вничью, то вполне вероятно и до тай-брейка бы не дошло? Вы стали бы чемпионом мира по итогам 12 партий.
– Во-первых, здесь можно вспомнить девятую партию, в которой я играл белыми и имел большое преимущество. Но в какой-то момент Магнус начал защищаться фантастически и сумел свести партию к ничьей. Это уже был не очень приятный для меня момент, потому что хотелось выиграть вторую партию подряд. А потом, в десятой партии задача была отстоять, не проиграть черными. Но то, что соперник упустит из виду ситуацию с возможным вечным шахом, мне даже не приходило в голову. Я слишком уважительно отнесся к нему и даже не стал проверять такой естественный ход. Можно сказать, что я пал жертвой собственного уважения к Магнусу.
– Когда вы играли тай-брейк, у Карлсена был день рождения. А если бы он был у вас, вы бы победили? Или, может, имели бы моральное преимущество?
– В свои дни рождения я достаточно хорошо играл в турнирах. Окрыляет, когда хорошее настроение и тебя поздравляют. Это приятно. Здесь Магнусу не то чтобы повезло, но для него удачно это сложилось.
– Насколько, находясь в Нью-Йорке, вы чувствовали свою растущую популярность в России, где шахматы в спортивных СМИ вытеснили с первого плана футбол?
– В полной мере я не владел ситуацией, поскольку был отгорожен от внешнего мира. Меня словно накрыли куполом. Но могу сказать, что, как ни странно, пользовался большой популярностью в Америке. Люди останавливали на улице, просили дать автограф, фотографировались. Русскоязычный таксист узнал – и отказался взять плату за проезд. Это было приятно.
ПОД КОЛПАКОМ. ВОЗЛЕ ДОСКИ БЕЗ ЧАСОВ И РУЧКИ
– История матчей на первенство мира знает много разных историй, когда соперники пытались всячески воздействовать друг на друга, нанимали экстрасенсов. В вашем противоборстве имели место попытки как-то повлиять на соперника? Скажем, Карлсен пиджак снимал, постоянно ерзал на стуле. Это были продуманные действия или у него просто темперамент такой?
– Думаю, это связано с его темпераментом. Тем более что матч для него складывался трудно. Достаточно вспомнить, что после проигрыша в восьмой партии он был в бешенстве, ушел с пресс-конференции, и ему выписали штраф. Магнус находился тогда на грани срыва. Но все-таки его опыт сказался – он сумел прийти в себя.
– В прошлом случались скандалы, связанные с утверждениями, что шахматисты прибегали к помощи компьютеров. Теперь это исключено?
– У нас очень строгий контроль перед партиями. Обыскивают с помощью металлоискателя. Запрещено брать с собой и часы, и даже ручку.
Зангалис: – Проблема жульничества стоит. Даже элементарный компьютер способен оказать большую помощь. Поэтому играли в звукоизолированной комнате, похожей на аквариум. Никакого контакта со зрительным залом. Из VIP-зоны можно было через стекло увидеть игроков, но они не видели и не слышали ничего.
СИМПАТИИ ОТ НОРВЕЖЦЕВ
– Как выглядел матч с менеджерской точки зрения? Трудно ли было удержать вокруг Сергея купол, о котором он упомянул, чтобы оградить его от давления извне?
Зангалис: - Сергей, действительно, не знал, что происходило вокруг. Было не до этого. Но он не мог не видеть, что на пресс-конференциях собирается огромное количество людей. Вообще организация была неплохая. С самого начала было любопытно, как пройдет матч в Нью-Йорке, где играют клубы НБА и НХЛ. Тем не менее в первый день я просто поразился очереди за билетами, хотя они стоили от 75 до 3 тысяч долларов – в зависимости от категории.
– Cколько народа вмещал зал?
– Примерно триста человек. Сейчас матчи специально проводят при относительно небольшой аудитории. На дворе не 1984 год, когда играли в Колонном зале Дома Союзов. Всем удобно открыть интернет и ознакомиться с компетентными комментариями. На официальном сайте, например, блестяще комментировал партии Петр Свидлер. Посему незачем было идти в зал и сидеть, не издавая ни звука. Тем не менее зал каждый день был полон. Люди оставались на пресс-конференции даже после семичасовых партий, потому что им было интересно послушать, что скажут шахматисты.
Примечательно, что менялось и отношение публики к Сергею. Поначалу она встречала его холодно. Было много разговоров вокруг майки с Путиным, о том, что, мол, Карякина настраивают на политическую борьбу. Но Серега вел себя очень открыто и естественно, завоевав сердца многих любителей шахмат. Иностранцы, в том числе американцы и даже норвежцы, стали сопереживать ему. Это было видно и по фейсбуку. Норвежцы передавали через меня ему приветы. Все желали удачи, подчеркивали, что матч стал праздником. Признаться, не ожидал такого от норвежцев. Никакой русофобии!
ШАХМАТНЫЙ ДОПИНГ – ЭТО В ТЕОРИИ ЧИП ПОД КОЖУ
– Питание как было организовано? Теннисисты на US Open жаловались, что их кормили одними гамбургерами.
– Мы это предусмотрели, – говорит Карякин. – У меня был свой повар, который, можно сказать, спас от проблем. Ведь в Америке найти хороший ресторан в самом деле непросто.
– У шахматистов есть какая-то диета?
– Диета – громко сказано. Рекомендуются рыба, морепродукты – то, что хорошо для головного мозга, но это все мелочи. Допинг не принимаем. Обошлись без мельдония.
– А допинг-контроль у вас был?
– Да. Все чисто. Хотя мне еще результаты не пришли (смеется).
Зангалис: - Карлсена, кстати, допинг-контроль крайне раздражает. Магнус сказал, что это безобразие и что он не представляет, как вообще что-либо может влиять на подготовку шахматиста. В самом деле, что, Сергей? Разве что алкоголь.
Надо сказать, Магнус вообще парень с характером. Его близкие друзья рассказывали, что ему постоянно джойстиков для игры в Playstation не хватает, так как он их то и дело бросает со злости в стену. Карлсен очень спортивный человек, играет в стритбол. Но, если проигрывает, мяч потом долго не могут найти – закидывает его через три площадки.
– На допинг вас проверяли после каждой партии? – вопрос Карякину.
– Ну, это был бы перебор. Проверяют раз за матч.
– Разработан какой-то особый список запрещенных препаратов?
– Нет. Действует тот же самый, что и для всех видов спорта.
– Значит, если у шахматиста найдут анаболики, его дисквалифицируют на четыре года?
– Выходит, что так. Запрещены и мельдоний, и кокаин.
– Есть ли средства, повышающие активность головного мозга?
– Такие препараты существуют. Но если они запрещены, то и говорить о них не приходится. К тому же мы все играем честно. В этом плане шахматы – джентльменская игра.
Зангалис: - Можно сказать, что главный допинг – жульничество с использованием сверхсовременных технологий. Необязательно даже подсказывать каждый ход. Достаточно намекнуть, что есть выигрыш, как было в 9-й партии у Сергея. А для этого вживить, допустим, чип в кожу. Один раз уколет в руку – и этого достаточно, чтобы шахматист понял, что позиция выигрышная, и просчитал варианты.
– А как насчет снотворного? Что можно, что нельзя? Вдруг одолеет бессонница.
– Могу сказать, что ни разу в жизни не принимал снотворного, – ответил Карякин. – В принципе сплю отлично.
– Что вам снится?
– Все. Шахматы в том числе.
– Карлсен снился?
– Да. И перед матчем, и во время матча. После матча пока нет. Но и времени слишком мало прошло.
– Партии снились? Журналистам иногда статьи, которые надо написать, снятся.
– Что-то общее проскакивает.
Зангалис: - Без шуток: раньше, когда не было компьютеров и партии откладывали на следующий день, шахматист мог увидеть во сне ход, ведущий к победе.
ПОДГОТОВКА К МАТЧУ – ИНВЕСТИЦИЯ НА БУДУЩЕЕ
– Прежде во время марафонских матчей на первенство мира доводилось слышать, что гроссмейстер применил теоретическую новинку. В вашем матче были какие-то новые разработки?
– Это масштабный вопрос, – говорит Карякин. – Мы с тренерами занимались полгода, и, естественно, набралось много дебютных идей. Однако 99 процентов из них не были израсходованы, потому что Магнус чувствовал опасность и пытался хитрить, чтобы не попадаться. Но в принципе вся эта работа не пропадет. Считается, что после матча на первенство мира шахматист прибавляет, потому что за счет большой проделанной работы способен выигрывать и в последующих турнирах.
– Как удержать популярность шахмат на достигнутом высоком уровне?
Зангалис: - Конечно, событийность уходит, и с этим ничего не поделаешь. Карякин был в прошедшем месяце вторым после Черчесова по упоминанию в российских СМИ, а третье место занял Карлсен. Был удивлен, когда немецкий журналист показал выкладки, согласно которым на его сайте новость о матче Карлсен – Карякин обогнала по популярности игру "Ростов" – "Бавария". Немцы же, как известно, отличаются пунктуальностью. Впрочем, в Германии шахматы очень популярны. Бундеслига – один из сильнейших командных чемпионатов. В нем играют и Ананд, и Карпов.
Теперь многое зависит как от нас, так и от вас, журналистов. Кстати, до сих пор не понимаю, почему о матче на первенство мира 2008 года Крамник – Ананд, по существу, никто не знал. Никакой шумихи не было. Да и в 2000 году, когда играли Каспаров и Крамник, такого, как сейчас, и близко не наблюдалось. Мы сами до конца не можем понять, что произошло.
В последние пять лет мы старались много работать на популяризацию шахмат. Тем более что Сергей видит в этом часть своих обязанностей. Он единственный гроссмейстер, который ни разу не отказал в беседе ни одному журналисту. Хотя сеанс одновременной игры в "Спартаке" или встречи с бегуньей Марией Савиновой и боксером Николаем Валуевым раздражали некоторых гроссмейстеров. Ведь некоторые считают, что игра в шахматы – особая каста, что в ней нет места попсе. И все-таки мы глазам не могли поверить: все рейтинги побиты, газеты и порталы ведут прямую трансляцию о тай-брейке, эксперты разобраны, и СМИ берут интервью у международных мастеров, потому что гроссмейстеры закончились.
Как удержать эту волну? Многое зависит от Сергея, который несет шахматы в массы. Теперь его задача – побеждать в одном турнире за другим. В ближайшее время, в частности, он должен решить, будет ли участвовать в чемпионате мира по быстрым шахматам, который начинается в Катаре уже 26 декабря.
Надо сказать, федерация шахмат очень хорошо работает. Но как красиво ни проведи Мемориал Таля в Третьякове и Мемориал Алехина в Лувре, все равно это будет искусственной поддержкой. Здесь же возник всенародный интерес. И спасибо журналистам. Сколько народа нас сегодня встретило в аэропорту, какое количество телекамер!
НЕ СМОГ БЫ ЖИТЬ В НЬЮ-ЙОРКЕ
– Видели коллаж, на котором на заполненной Красной площади люди смотрят матч Сергея и Магнуса?
Зангалис: – Да, конечно. Но мы поставили задачу воплотить это в реальность.
– На матче Карякин - Карлсен вырастет новое поколение российских шахматистов?
– Так должно быть. Главное, чтобы не случилось такого, как в 2014-м году, когда все захотели вдруг шорт-треком заниматься. Сейчас, говорят, переполнены секции фехтования. Не знаю, правда ли это, но, на самом деле, у нас большое внимание уделяется шахматам: дети в школах дерутся, чтобы попасть на "Белую ладью". В финале проводят по неделе в Дагомысе, а один из этих турниров даже открывал президент России Владимир Путин. Раньше было много такого в разных видах спорта: "Кожаный мяч", "Золотая шайба"… А "Белая ладья" живет до сих пор. Ее еще сделали и международной. Там восемь иностранных команд играет. И на чемпионате мира среди школьников наши ребята закономерно заняли первое место.
– Сергей, как вам Нью-Йорк?
– Интересный город, – ответил Карякин. – Заслуживает посещения как минимум один раз. Но жить бы я там не стал. Знаете, я пробыл 40 дней в США и так соскучился по России. Конечно, понимаю людей, которые там живут, но сам бы так не смог.
– Ритм сумасшедший. Безумное слияние звуков на Манхэттене…
– Да. Безумное количество звуков. И очень много мусора. Фотографии, правда, не выкладывал. Просто неудобно было. Но видел гигантские пакеты с мусором, которые по нескольку часов не убирают. Воняет… Город на любителя. Очень много там проблем. Постоянно что-то прорывает. Какие-то коммуникации. Им же там по двести лет. Нью-Йорк очень сильно распиарен. А когда видишь его изнутри, понимаешь, что не так там все гладко.
– На Брайтон-Бич ездили?
– Конечно. Причем там опять дожди были (смеется).
– Впервые были в Нью-Йорке?
– Да.
МЕНЕДЖЕР ПЫТАЕТСЯ ОРГАНИЗОВЫВАТЬ ДОГОВОРНЫЕ МАТЧИ, НО Я НЕ СОГЛАШАЮСЬ
– Что сделаете первым делом, когда, наконец, появится свободное время?
– Я после прилета уже успел на полчаса заскочить домой. Пообщался с сыном. Не видел его сорок дней, а он за это время начал делать первые шаги.
– В шахматах?
– Нет. Ему только один год.
– Будущий шахматист?
– Это он сам решит. За него говорить не буду.
– Видели ли момент, когда Анатолий Карпов играл с трехлетним мальчиком в шахматы? Там Анатолий Евгеньевич тогда сказал малышу, который еще плохо говорит: "У тебя сейчас флажок упадет". В итоге флажок упал, Карпов победил, мальчик расплакался. Сам гроссмейстер сказал потом, что принципиально не делает никому поблажек в игре. А вы бы поддались трехлетнему ребенку?
– Сам этот момент я не видел. Честно говоря, сам никогда не поддаюсь, играя в шахматы. Нужно понимать, что эта игра – моя жизнь, мой заработок. Я должен быть максимально жестоким в шахматах, против кого бы ни играл. Кирилл Зангалис меня иногда просил в сеансах одновременной игры сделать с кем-нибудь ничью.
– То есть ваш менеджер организует договорные матчи?
– Он пытается. Но я не соглашаюсь.
Зангалис: – На самом деле так было на одном из последних сеансов одновременной игры, где еще принимали участие певица Анастасия Макаревич, пятиборец Александр Лесун и президент ПБК ЦСКА Андрей Ватутин. Надо сказать, давно, когда последний еще был журналистом, мы играли дружескую партию в шахматы. Я тогда запомнил, что он любит эту игру. И вот на сеансе с Сергеем Ватутин несколько раз предлагал ему ничью, но Карякин все отказывался. Вот я ему и сказал: "Ну ладно тебе, согласись". А Серега мне: "Я бы, может, и согласился, но тут уж совсем". После этого Андрей завелся шахматами и познакомил нас с человеком, который в итоге и стал нашим генеральным спонсором.
Я ВОВСЕ НЕ МЕССИ
– Вы же болельщик "Спартака". Как это получилось?
Зангалис: – Это я переживаю за красно-белых и говорил Сергею, что пора бы и ему приобщаться к футболу. Потом он стал ходить в ложи, смотреть футбол.
– В каком году?
– Активно стал ходить, наверное, в этом году. А приглашали в последний раз в 2012 году, когда "Спартак" играл с "Барселоной" в Каталонии. Помню, красно-белые вели со счетом 2:1. Подумал, какой же Серега фартовый, если, вдруг, победят. Но проиграли 2:3. Сегодня его спрашивали про Черчесова, а он несколько плывет в этой теме. Футбольные новости я ему обычно сообщаю. У нас есть знакомые в ложе. С кем ты последний раз виделся? С Земфирой?
Карякин: – Да. Она на меня посмотрела, удивилась и ушла…
– Говорят, если сразу после шахматного турнира матч мадридского "Реала", Карлсен может даже сыграть с кем-нибудь вничью, чтобы успеть на игру. Правда?
– Нет. Все-таки он большой профессионал, – отметил Карякин. – Очень жесткий в игре. Для него шахматы на первом месте. Сто процентов. Никогда такого он не сделает.
– Зная, что он "мадридиста", не возникало ли желания во время партии как-нибудь тихонько прошептать ему: "Месси, Месси"?
– Хорошая идея на будущее.
– Ваше противостояние с Магнусом было так же популярно, как битва Роналду и Месси за "Золотой мяч". Кто из вас шахматный Роналду, а кто шахматный Месси?
– Если Магнус считает себя фанатом "Реала", то пусть он будет Криштиану. А себя я бы не стал называть Месси. Я же не стал чемпионом мира.
– Роналду тоже. Какой футболист вам наиболее близок?
– Не знаю.
– А из спартаковцев кто нравится?
Зангалис: – Наверное, Ребров. Вратарь же держит последнюю линию. Кстати, Сергея сравнивали с вратарем. Он делает такие сэйвы… Третья и четвертая партии матча с Карлсеном были фантастическими. Люди в VIP-зоне раскрывали рты, говоря, что в игре с Магнусом никто не способен такое удержать. Обычно Карлсен все партии доводит до конца… Не знаю, что Сергей с ним такое делал, что норвежец был не похож сам на себя.
– Вы же планируете посетить матч баскетбольного ЦСКА с "Барселоной". Но вы же болеете за "Спартак". Кому в этом матче будете сопереживать?
Зангалис: – Это известие Сергей тоже получил от меня. Андрей Ватутин написал, что очень ждет нас 16-го числа. Вообще, мы с Сергеем давно планировали сходить на баскетбол, но он это сделал в Америке без меня. Я-то на НБА так и не попал, хотя и писал о баскетболе пятнадцать лет. Тебе же понравилось?
Карякин: – Да, очень круто. НХЛ? Нет, не посещал.
НЕВАЖНО, ОСТАЕТСЯ ЧЕТЫРЕ СЕКУНДЫ ИЛИ 40 МИНУТ, ЕСЛИ ПОЗИЦИЯ ПРОИГРАНА
– Вопрос из соцсетей: "Почему в 11-й партии Сергей сам инициировал, а в 12-й допустил размен фигур? Считаете ли это своей главной тактической ошибкой?"
– В одиннадцатой партии я играл белыми. Так получилось. Это нормально. Это от борьбы. А в 12-й играл черными. Не буду же я палку перегибать, а то проиграю еще. Все будут потом спрашивать: "Что же я наделал?". Ничья черными в последнем туре, когда особенно нельзя проигрывать, – это нормально. Проиграл матч я точно не из-за двенадцатой партии. Потом уже начал допускать психологические ошибки.
– Когда в последнем тай-брейке за 4 секунды до конца вдруг быстро сходили, показалось, что вам кто-то крикнул: "Ходи!". Или Кирилл постучал по стеклу…
– Просто до последних секунд пытался найти шансы возобновить борьбу. А какая разница, четыре секунды или 40 минут, если позиция проиграна? В таком случае уже ничего нельзя поделать.
– Говорят, Карлсен, то заходил, то выходил из комнаты. Что это за эпизод. Какое-то нарушение?
– Нет. Все было согласовано. В перерывах между партиями он выходил в своему тренеру. Они о чем-то советовались, говорили… Не стоит искать причины неудач там, где их нет.
– Доводилось читать, что вы с Магнусом чуть ли не вместе в детстве на дискотеки ходили. Это правда?
– Да. Было такое. У нас всегда были ровные отношения. После матча нормально с ним пообщались. Даже обсуждали с ним по ходу матча в Нью-Йорке все партии, кроме той, которую он проиграл. Вообще, шахматисты после турнира могут развеяться. Ничего удивительного в этом нет. А то, как мы ходили на дискотеку, это отдельная история. Самое забавное в ней – это когда мы возвращались домой в пять утра на московском метро. К нам резко начала приближаться группа молодых людей. Не могу сказать, что было страшно. Но ситуация неприятная. А они подходят и спрашивают: "Это вы Сергей Карякин и Магнус Карлсен? А можно с вами сфотографироваться?". Вот такое было окончание.
– На биатлонных вечеринках никто не отжигает, как норвежцы.
– Не видел, чтобы он как-то сверхактивно вел себя на танцполе. Но, скажем, выпить Б-52 вполне может (смеется). Магнус – абсолютно нормальный парень. Как и большинство шахматистов. Это миф, будто мы ничего кроме доски не видим. Нам свойственны все людские вещи.
– Кто из вас за столом лучше держит удар?
– До этого пока не доходило (смеется).
– Сергей, накануне матча все в один в голос говорили, что явный фаворит – Карлсен. Вы в тот момент думали так же?
– Я прекрасно понимал, что шансы есть. И всегда об этом говорил. Вспомните историю. Когда Крамник выиграл у Каспарова – это стало сенсацией. Никто перед матчем не верил в такой расклад. А когда Алехин победил Капабланку? При том что личный счет накануне был 0:5! Вот и я не понимал, почему, например, букмекеры так превозносили шансы Магнуса.
– В какой момент матча вы почувствовали, что все возможно?
– После третьей и четвертой партии, которые получились очень тяжелыми. Сам виноват, что загонял себя в такие позиции, но, тем не менее, мне удалось отзащищаться даже в них. И тогда я понял, что могу "зацепиться". Уже в пятой партии, в которой я играл черными, инициатива была на моей стороне. У меня было серьезное преимущество, но я не нашел способов воплотить его в победу. Но матч в тот момент очень обострился. И отрезок с пятой по десятую партию прошел с моим преимуществом. А вот потом уже Карлсен нашел свою игру.
Зангалис: – Некоторые считали, что Карлсена "надломят" ничьи в выигрышных третьей и четвертой партии. Но мы думали, что это ерунда. Как давил, так и продолжит. Однако это действительно заметно сказалось на Магнусе.
Еще мы обсуждали, как Карлсен решился на такой безумный шаг. В 12-й партии мы, как и большинство болельщиков, ждали семичасовой осады. Готовились не к ней. А норвежец, похоже, отыграв 11-ю партию, принял решение сконцентрироваться на тай-брейке. И в результате получил два шикарных выходных!
– Сергей, а вы после игры не обсуждали с Карлсеном именно этот момент?
– Нет. Это все-таки уже профессиональные секреты. Стратегией борьбы мы не делимся.
Зангалис: – Тут важно отметить, что на пресс-конференции после 12-й партии Карлсен сказал, что сегодня такой день, когда я был не готов рисковать. Это еще больше всех запутало.
– Сергей, а когда Магнус ушел после проигранной партии с пресс-конференции, вы почувствовали, что в тот момент он был надломлен?
– Такое ощущение было. Поэтому в следующей партии я играл очень остро, выбрал принципиальный вариант. Это было оправданно. И Магнус тогда чудом соскочил. Тогда его уверенность была сильно пошатана, что он и признал, когда все закончилось. Как и то, что наш матч за звание чемпиона мира был для него самым тяжелым.
– Что делает норвежца лучшим шахматистом мира?
– Средний уровень его ходов очень высок. Если я могу занять как первое, так и шестое место, то Карлсен держит планку и ниже второго опускается редко. Он практически не ошибается.
МАГНУС СИЛЬНЕЕ КАСПАРОВА
– Кто, по-вашему, сильнее: Каспаров в лучшие годы или Карлсен?
– Думаю, Магнус. Дело не в том, что я ему проиграл. Просто норвежец более универсальный шахматист. У Каспарова очень хорошо был поставлен дебют, тактика на очень высоком уровне, но в позиционной игре и эндшпиле он, как мне кажется, сильно уступает нынешнему Карлсену. Норвежца я считаю более универсальным шахматистом.
– Перед заседанием Федерального собрания, которое было в четверг, показывали Карпова. Такое ощущение, что он был самым грустным человеком в мире, наверное, из-за вашего поражения. Вы с ним в хороших отношениях? И с другими легендами шахмат. Например, Каспаровым.
– С Каспаровым мы вообще не общаемся. И я не намерен делать этого, поскольку считаю, что он делает много нехороших вещей, в том числе и для шахмат. А с Анатолием Евгеньевичем у нас отличные отношения, время от времени я хожу к нему в гости, мы играем тренировочные партии. В частности, перед моим выездом в Америку я снова был у него, и он дал мне советы, которыми я воспользовался. Они помогли.
– Какими?
– Не могу всего рассказать. Надеюсь, они мне понадобятся в следующих матчах. Вообще хочу поблагодарить всю российскую сборную – многие делились со мной интересными идеями, показывали различные варианты и наработки. И делали это бесплатно. Я чувствовал, что за меня искренне и тепло переживают – это очень важно.
– Шахматный мир вообще – теплый?
– У нас, как и в обычном мире. Есть и зависть, и конкуренция, и какие-то другие вещи. Но шахматы – один из самых честных видов спорта. Смухлевать у нас практически невозможно.
– В фильме "Жертвуя пешкой" показана идеологическая часть противостояния встречи Бобби Фишера и Бориса Спасского. США против СССР. Сейчас кто-то пытался навязать вам противостояние России и Запада?
– Отдельные журналисты пытались это подогревать, но в целом матч получился довольно дружеским. И ничего скандального, кроме ухода Магнуса с пресс-конференции, не было.
– На пресс-конференциях провокационные вопросы звучали?
– Нет. Но глупые были (смеется).
– А вам во время нашего общения сколько задали глупых вопросов?
– Ноль!
Зангалис: – Расскажу вам историю. Мы очень сдружились с норвежскими журналистами с их Первого канала. Произошло это еще в Сочи, куда все они приезжали два года назад. Там они увидели, что пиво в России стоит не 13 евро, как в Норвегии, а один. Там такое было! У них был просто праздник.
Сейчас они делали онлайн на Первом канале. Но представляете, что такое 7 часов в эфире? Вот они их и "разбавляли". Позвали меня. Я со своим английским говорил, как Джамшут (смеется). Но после этого началось безумие! Ко мне добавилось 5000 друзей в "Фейсбуке"! И я не получил ни одного негативного сообщения. Все желали удачи Сергею. Так что никакого противостояния Востока и Запада не было. Они поняли, что Сергей абсолютно нормальный парень. И его полюбили. Оказывается, и менеджер у него не кагэбэшник, а спокойно и дружелюбно со всеми общается. Поэтому никакой русофобии не было. Серегу полюбили даже в Норвегии – на родине его главного соперника.
RSS